Я только что поступал в Пушкинское высшее военное инженерно-строительное училище. Это было летом 1984 года. После успешной сдачи экзаменов нас, первокурсников, должны были перевести в учебный центр в посёлке Низино, недалеко от города Новый Петергоф.
До меня уже сдавали экзамены двое парней из нашего города – из Степанакерта, а также мой друг детства из нашего села – Вардгес. Но, к сожалению, их баллов не хватило, и они не прошли. До сих пор болит сердце, что я не сдавал экзамены вместе с ними и не смог помочь, ведь приехал позже.
Сначала я подал документы в Ленинградское высшее военное училище связи, но передумал после того, как провалил первый экзамен. Причина в том, что экзамены мы сдавали в учебном центре академии связи, расположенном в лесу у Выборгского шоссе, и ночевали в палатках. Я приехал из тёплого юга в лёгкой одежде, а ночи там были очень холодными. Я простудился, заболел, сильно болела голова. Спали на деревянных кроватях с широкими щелями, на которых лежали изношенные тонкие матрасы и такие же старые одеяла. Холодный ночной ветер проникал снизу до самых костей, зубы стучали, я дрожал от холода. Я попросил ещё одно одеяло, но не дали, хотя другим выдали. К тому же большинство ребят были местные и привезли с собой тёплую одежду. Я был очень расстроен и больше не хотел поступать в это училище, хотя всегда мечтал стать радиоинженером, да ещё и военным.
Моя мама и дочь тёти – Мадлен, которые приехали со мной в Ленинград и ждали результатов экзаменов, начали упрекать меня, мол, стыдно, что подумают все, если не поступлю. Они предложили попробовать в Пушкинское строительное училище, куда сдавали экзамены наши ребята.
Мы поехали в город Пушкин. Там условия были совсем другие: спали в тёплых казармах, что мне очень понравилось. Ночами не мёрзли. Когда я представил документы экзаменационной комиссии, они, увидев мой аттестат с общим баллом «пять», приняли их без колебаний.
Во время экзаменов я быстро готовился и хотел сразу сдать, но многие уже знали, что я хорошо подготовлен, и просили не отвечать сразу, а помочь им с заданиями. Пока я не решал на черновиках задачи, которые просили абитуриенты, мне не давали отвечать. На клочках бумаги писали свои задания, скручивали их в шарики и тайком бросали мне. Я разворачивал, решал и обратно отправлял, а они уже между собой разбирались, чей это ответ. Я помог очень многим сдать экзамены, но, к сожалению, не своим друзьям. Потом ещё долго слышал слова благодарности от многих, кого даже не знал:
– Если бы не ты, я бы никогда не поступил, благодаря тебе я здесь…
Экзамены я сдал на пятёрки, кроме диктанта по русскому языку – за него получил тройку. Осталось только пройти проверку физической подготовки.
Помню, когда я взялся за перекладину, чтобы подтягиваться, мама и Мадлен, стоя за металлической оградой, внимательно смотрели на меня. Когда я подтянулся двадцать пять раз, офицер сказал:
– Достаточно! Пять!
Мама сияла от гордости и долго потом рассказывала об этом эпизоде, сравнивая меня с другими.
Баллов мне хватило с лихвой. После этого нас перевели в учебный центр в Низино, а мама и Мадлен вернулись домой.
В этом учебном центре условия снова были такими же, как в училище связи: жили в полевых условиях, спали в палатках. Опять холодные ночи, опять головные боли. Хорошо хоть здесь дали второе одеяло. Для семнадцатилетних ребят условия были довольно тяжёлыми: «курс молодого бойца», утренние трёхкилометровые пробежки, спортивные соревнования и разные учебные занятия.
Все это мне давалось не так уж тяжело, кроме одного: окружение казалось чужим, непривычным, даже невыносимым. Я сравнивал местных парней, их привычки и нравы с моими школьными друзьями и все больше разочаровывался. С каждым днём желание учиться здесь угасало, я колебался, снова и снова задумываясь, правильный ли я выбрал путь.
