Начать сначала

Солнечный луч, скользнув по шторе, проник в комнату и, весело пробежав по полу, уткнулся мне в ноги. «Утро», - подумала я, продолжая сидеть в кресле. Ни о чём уже не думалось и ничего не хотелось. Всё перемололось за ночь. Вчера Сергей позвонил уже поздно вечером и сказал, что домой не вернётся. Совсем. Что у него есть любимая женщина, и он уходит к ней, чтобы начать новую жизнь. Так и сказал. На мой вопрос о причинах, ответил, что устал от меня, от моей правильности, от чувства долга по отношению ко мне, от необходимости контролировать себя. Что хочет просто свободно жить с нормальной женщиной. Усмехнулась, а я, вроде как, ненормальная.

Потёрла лицо руками. Встала. Так и просидела всю ночь в кресле, думая и вспоминая, выискивая его обиды и их причины. Нашлось кое-что: я же не ангел. Были и у меня недостатки и ошибки. Что ж, значит, они перевесили нашу любовь. Я всё же верила, что она у нас была. Нет, не плакала. Но на сердце словно камень повис. Тяжело. Прошла на кухню. Сегодня воскресенье, и я собиралась на выставку молодого художника. Моего выпускника, кстати. (Ну, да, я школьная учительница и работу свою люблю, как ни странно). Юрка обещал сюрприз, если приду. Рисовал он ещё в школе, но взрослых его картин я не видела. Интересно будет посмотреть.

Села у окна с кружечкой горячего чая. Ещё рано. Тихо. Город добирает спокойные минуты воскресного сна. Ну что, Верочка, жизнь продолжается. Пусть и не так легко и весело, как прежде. Не торопясь выбрала подходящий костюм (почему-то не люблю платья и их у меня мало). Мероприятие дневное, но в повседневной одежде на выставку не придёшь. Макияж самый лёгкий. Так, десять утра. Пора. Всё выключила, квартиру закрыла. Кстати, как теперь с квартирой? Делить, наверное, будем. Ох, и дела …

На остановке никого. Маршруток тоже ноль. Подошла ближе к поребрику, пытаясь заглянуть за поворот. Вдруг резкий визг тормозов. Поворачиваюсь. Со встречной полосы прямо на меня летит джип, огибая по крутой траектории застывшую на переходе беременную женщину. Ступор. Не успеваю. Ничего не успеваю сделать и даже подумать. Удар. Темнота. И где-то на задворках сознания мысль: значит так написано...

 Прошло десять лет. Усадьба в Графском.

 - Лиззи, проказница! Слезай сейчас же с Молнии! 

 - Ну, Мари, я только чуть-чуть покатаюсь. Пожалуйста, не говори матушке.

 И девчушка лет восьми в мальчишеских штанишках и зелёной рубашке продолжила попытки взобраться на лошадь с высокого пенька. 

 В это время на выгоне появился высокий молодой мужчина с такими же как у девочки серыми глазами.

 - Дочь, ты должна слушать свою няню. И, да, слазь с лошади. К нам гости приехали.

 Девочка протянула руки, и мужчина бережно снял её с лошади. Продолжая держать на руках, погладил её по голове и поцеловал в щёчку.

 - Лизель, ты ведёшь себя неприлично, заметил он укоризненно. 

 - А мама говорит, что ничего страшного, если я научусь ездить на лошади.

 - Ну, если мама, - хмыкнул мужчина и щёлкнул её по носу. - Тогда ладно. А сейчас беги переоденься к нам приехали Дэвисы.

 -У-у-у, - протянула девочка, - опять этот зазнайка Тимер.

 - Иди-иди, - мужчина подтолкнул дочь к дверям усадьбы, а сам двинулся навстречу пожилому господину, который остановился на дороге, как будто не решаясь идти дальше.

 Кирен (а это был - он) подошёл ближе.

 - Здравствуйте уважаемый. Кого-то ищите? – и взглянул пристальнее. - Михел?! Здравствуй, старина! - он сердечно обнял почти плачущего бывшего дворецкого. - Ну-ну, Михел, пойдём скорее. Вира будет очень рада. - и, обняв старика, направился с ним к дому. Войдя в холл, Кирен крикнул: