— Неужели все так плохо? — поинтересовалась я у сопровождающей
меня камеристки, пока та придирчиво оглядывала мое свадебное
платье.
По ее надутым губам и позеленевшей физиономии я безошибочно
поняла, что выгляжу не лучшим образом. И неудивительно: по общему
мнению, еще сегодня утром я была на волосок от смерти.
Камеристка, ничего не ответив, вынула из своих закромов
деревянную шкатулку и достав оттуда румяна и сурьму, принялась
придавать мне надлежащий, по ее мнению, вид. А выглядеть мне
следовало на все сто: ведь сегодня моя свадьба!
К сожалению, событие это омрачилось моей вчерашней охотой, в
процессе которой в меня попала отравленная стрела давних врагов
моего батюшки – дикарей со степных пустошей. И еще хорошо, что
стрела задела мою плоть по скользящей. Попади она прямо в тело, я
бы сейчас не то что думать, дышать бы не могла. Причем, уже часов
шесть как минимум.
— Вот так-то лучше, — недовольно, едва шевеля губами,
прогнусавила камеристка. Это была полная, усталая женщина, которая
ужасно боялась моего отца, своего повелителя. И я точно знала, что
женщина пойдет на все, будет сурьмить меня и румянить сколько
потребуется, лишь бы свадьба состоялась, а граф Санген Сангиан
ничего не заподозрил. Высокопоставленному жениху не пристало
вдаваться в такие мелочи, как недомогание его невесты.
— Пейте! — камеристка протянула мне кубок с отвратительно
пахнущей жидкостью. Я непроизвольно отшатнулась, хотя за последние
сутки должна была уже привыкнуть к этому запаху. Ведь подобных
кубков я уже выпила по меньшей мере с десяток. И надо отдать
должное, снадобье действительно помогало держаться на ногах, хоть и
было отвратительным на вид, вкус и запах.
Я взяла кубок и поморщившись, опрокинула его в себя. По горлу
пробежала приятная теплота, а озноб, мучивший меня последние пару
часов, начал отступать.
— Сколько мне осталось? — делаю я последнюю попытку выяснить
пределы своей жизни и камеристки.
Но женщина сурово смотрит на меня и качает головой, приложив
толстый палец к губам. Я поняла, что подобные сведения разглашать
ей запрещено. Но также я точно знала, что от яда дикарей спасения
нет. И пусть он попал в меня в минимальном количестве, задев только
кожу, я просто протяну подольше. Но все равно, жизнь моя закончится
в уже вполне обозримом будущем.
Мысли мои переметнулись к отцу: говорят, он дико разозлился
вчера из-за этого ранения! Просто рвал и метал! Тем не менее
отложить свадьбу и уж тем более отменить, даже не подумал. Еще бы:
граф Сангиан не тот, кому можно отказать… Пусть даже ценой здоровья
собственной дочери.
Тем временем карета, чуть покачнувшись, замерла на месте.
— Госпожа Арида Белль Эро Фонт! — послышался зычный мужской
голос снаружи, оповещающий о моем появление.
Слабость с новой силой подступила ко мне, но грозно глядящие из
угла кареты глаза камеристки заставляют немедленно собраться.
Возвращаться мне все равно некуда.
Тут дверца кареты открылась и внутрь просунулась затянутая в
белую лайковую кожу рука. Я оперлась на нее и медленно вышла из
кареты. Камеристка грузно спустилась следом.
Отец, держа мою руку, кряхтя и отдуваясь, повел меня вверх по
мраморным серым ступеням туда, где ждал жених: граф Санген Сангиан
собственной персоной. Наконец-то я увижу его!
У подножия лестницы я посмотрела наверх и увидела затянутую в
черный бархат широкоплечую фигуру. Чем выше я поднималась, тем
сильнее страх и ужас охватывали меня. Что, если граф узнает, что
вместо цветущей здоровой женщины ему подсунули больную и умирающую?
Что, если выяснив это, он отправит меня обратно к отцу, как
бракованный товар? Едва я подумала об этом, ноги мои подкосились и
если бы не поддерживающий меня, строго взиравший отец, я бы точно
упала прямо на эти белые ступени.
