С трудом открыв глаза, я поднялась с холодного каменного пола. В
подвале было сыро, темно и холодно. С потолка капала вода, а по
стенам ползали… думать даже не хочу, кто здесь ползал!
Стало трудно дышать, я открыла рот, пытаясь вдохнуть хоть
немного затхлого воздуха. Кое-как встала. Мерзкая сырость пробирала
до костей, мозг сверлила мысль: что теперь будет?
В темноте ощупала стену, наткнулась на огромного слизняка и
подавив крик омерзения, отдернула руку. Что со мной собираются
делать? Что с остальными?
Началась паника, нахлынув подобно цунами, оглушив и едва не
доведя до обморока. К тому же у меня имелась клаустрофобия, в
прежнем мире я даже лифтов избегала. Сердце бешено колотилось, я
бросилась к узкой, едва видной в темноте лестнице. Заползла по
деревянным шатким ступенькам, принялась колотить в дверь, больше
похожую на люк.
Ничего! Ни ответа, ни привета с той стороны. Хотя странно было
ожидать от тех, кто бросил меня сюда, что они кинутся на помощь.
Явно не затем меня сюда поместили, чтобы быстро вытащить. Нет, я
должна посидеть здесь и подумать над своим поведением… А возможно,
и остаться тут навечно.
Еще раз стукнула по двери, та не поддалась, только чуть
скрипнула. Принялась ногтями царапать створку, пока не ощутила
привкус крови на руках. Поднеся пальцы ко рту, убедилась, что ногти
стесала до основания. Еще удар, еще…
Внезапно дверь открылась, да так резко, что не удержавшись на
шаткой лестнице, кубарем полетела вниз. Упала на земляной пол и
скрючилась, уверенная, что пришли по мою душу.
— Вставай! — грубая рука схватила меня за плечо. — Поднимайся,
ну!
Я подняла голову и встретилась глазами с черным, как сама тьма,
взором, смотрящим исподлобья.
— Что со мной хотят сделать?
— Вставай! — грубо оборвал меня пришедший и схватил за волосы. —
Ну, живо, Его Светлость ждать не любит!
С этими словами тюремщик дернул прядь моих волос. Да с такой
силой, что звезды закружились перед глазами. Я быстро поднялась, не
хватало еще остаться без моего главного украшения – роскошной
шевелюры.
— Иди давай, — меня грубо толкнули в спину.
Едва удержавшись, чтобы снова не упасть на пол, я добежала до
лестницы и принялась подниматься. Со спины мне то и дело помогали
тычками и пинками. Тем не менее через минуту я уже стояла в
коридоре, а дверь темницы захлопывалась. Вздохнув с облегчением,
что какое-то время тюрьма побудет без меня, я пошла вперед на
манящий впереди свет.
Коридор, лестница, еще коридор, другая лестница, вот коридор
первого этажа, который я знала, как свои пять пальцев, вот и
кабинет... Тычком пихнув меня внутрь, страж закрыл за мной дверь. Я
осталась один на один… с тем, кого ненавидела больше всего на
свете.
Он же, судя по всему, наслаждался происходящим. Ему нравилось
видеть меня такой: слабой, униженной и раздавленной. Я подняла
голову повыше, не желая, чтобы он видел мою боль.
— Ну как, ты все обдумала? — вкрадчивый голос почти лишил меня
рассудка, до того я его не переваривала. — Будешь себя хорошо
вести?
Молча рассматривала я красивые черты того, кто за короткое время
умудрился превратиться в чудовище. А может, он всегда был
таким…
— Молчишь? — чудовище усмехнулось и поднявшись с кресла, подошло
ко мне. — А если я скажу тебе, что способен убить всех, всех, кого
ты любишь и кем дорожишь? А в конце и саму тебя?
— Сам умри! — смачный плевок полетел в лицо извергу, стерев с
лица его улыбку.
В следующий момент моя голова бессильно качнулась в сторону от
увесистой пощечины, и я провалилась в блаженное беспамятство. Но
все же перед тем, как упасть, из последних сил прошептала:
— Я не твоя…
