1
К празднику готовились заранее. Альгида уже дважды упрашивала свою Праки принять модельеров, чтобы обсудить детали платья для торжества.
Перед самым праздником на прием попросился старый ювелир и принес роскошный комплект давно обещанных украшений в дополнение к уже подаренным серьгам: два браслета, колье и диадему, сделанных в стиле детского амулета Надежды, который она так и продолжала носить. Та же тема – синего цветка, посвященного Защитнице.
С утра планировалась торжественная служба в главном Храме Талькдары, а затем праздничный прием во дворце. Отныне Аллант становился законным Императором Тальконы.
И он вместе с Найсом старался примерно объяснить Надежде, как именно будут проходить события этого дня, чтоб ей было легче ориентироваться в напряженной обстановке и напоминал, что именно в какой ситуации ей нужно будет говорить или делать. Она ощутимо злилась, хотя и пыталась сдерживаться. Все эти церемонии были ей поперек горла.
День коронации выдался, как на заказ, тихий и солнечный. Храм был переполнен. Люди стояли вплотную друг к другу, по-видимому, заняв места еще с самого рассвета.
Надежда, ступая на шаг позади второго телохранителя Алланта, прошла по узкому проходу, оставленному специально для них, к алтарному возвышению. Справа на нем, окруженная сотнями еще не горящих светильников, стояла статуя Защитницы. Место слева было предназначено для Императора и Рэллы Тальконы. Именно отсюда, обращаясь к своему народу, Император должен был произнести традиционную молитву. Так было принято.
Но сегодня храмовый праздник Защитницы совпал с восшествием на престол нового Императора. И люди ждали, когда из его уст начнут звучать торжественно произносимые слова, с детства памятные каждому тальконцу.
Надежда, незаметно оглядывая толпу, с удивлением заметила в первом ряду, справа, знакомую, восторженно- счастливую мальчишескую рожицу.
Парнишка, в неизменной оранжевой джанерской куртке, из-под которой, впрочем, выглядывала чистая белая рубашка, стоял рядом с высокой худощавой женщиной одетой в традиционную светло-кремовую кофту с темной юбкой. Она держала руки на плечах очень симпатичной девочки лет шести, ради праздника тщательно причесанной, с огромным белым бантом в смоляных волнистых волосах, в белом пышном платье длиной чуть выше колена. Белые же гольфы и темные туфельки дополняли наряд. В руках у девочки − роскошный букет розовых махровых цветов.
Надежда задержала на ребенке взгляд чуть дольше, чем требовалось. Парнишка заметил это и, забыв выдохнуть, начал с отчаянной радостью махать над головой правой рукой. Надежда улыбнулась в ответ и, на секунду прикрыв глаза, показала, что видит его. И он, счастливый, стал настойчиво дергать мать за рукав. Как же, сама Рэлла Тальконы заметила его и поздоровалась!
А еще ближе к ним, почти у самых ступеней, стояло легкое, плетенное из двуцветной (коричневая с белым) лозы, кресло. В нем сидела, напряженно подаваясь всем корпусом вперед, слепая, преклонных лет женщина, а по бокам стояли два сильных молодых мужчины. Надежда и ее узнала и даже вспомнила имя – Шигила. Именно она гадала им с Аллантом в этом же храме шесть лет назад. И еще одно знакомое лицо мелькнуло в первых рядах толпы – старый священнослужитель.
Служба показалась Надежде бесконечной. Теперь уже полностью законная Рэлла Тальконы, (никуда не денешься!) уже устала неподвижно стоять, сохраняя гордо-торжественное выражение лица.
Но вот, наконец, и все. Теперь, если верить сценарию мероприятия, Алланту осталось лишь зажечь свой светильник от единственного на сей момент огня во всем огромном храме, горящего в чаше у подножия статуи Защитницы. От него зажгут светильники все остальные тальконцы и дружно, всем храмом, вознесут финальную благодарственную молитву Защитнице. И тогда можно будет, наконец, покинуть весьма душный от скопления людей храм.
