Часть первая.
1
1.
Нападение было внезапным: пульсатор
вынырнул из подпространства в паре кликах от дрейфовавшего на
окраинах системы корабля, и, нанеся удар, мгновенно погрузился
обратно, в темное мрачное ничто.
Детонационная торпеда, срывая
лоскуты защитных полей, проломив корпус эсминца, активировала
взрыватель.
Энергетический контур, состоящий из
трех пар микроскопических черных дыр, с бешеной скоростью
вращающихся по сложной синхронной орбите вокруг седьмой, более
крупной черной дыры, под воздействием гравитационных волн распался.
Через мгновение черные дыры упали друг в друга.
Произошел локальный коллапс в данной
точке мирового пространства.
Эсминец, раздираемый мощными
приливными силами, схлопнулся в себя. Внешние, дальние от центра
оболочки, оборудование и каюты персонала с мгновенным ускорением в
сотни и сотни грави унеслись в открытый космос. Компенсаторы смогли
погасить скачки гравитации и оставшиеся в живых отправились в
бесконечно долгое путешествие по безмолвной черноте, без надежды
быть услышанными и спасенными.
Впрочем, им еще повезло.
Образовавшиеся, в результате
аннигиляции единства черных дыр миллионы подпространственных
туннелей, разорвали и растащили то, что осталось от корабля, по
всей вселенной.
2.
Носитель мертв.
Его повреждения несовместимы с
жизнью.
Количество попыток реанимации
носителя - 12.
Отказ от реанимации носителя.
Внутренняя проверка выявила
множественные повреждения самого симбионта.
Резервов для восстановления –
ноль.
Подключение к Плеяде
отсутствует.
Решение – частичная деактивация и
ожидание нового носителя.
3.
Ванек разъярённым Тором ворвался в
палату, сметая на своем пути внушительный заслон из санитарок,
медсестер и врача, лишь на секунду задержавшись, чтобы накинуть на
свои громадные плечи белый халат.
- Братуха, ты как? – его
громоподобный голос и впрямь можно было приписать богу молний.
Я закатил глаза, показывая, что :
«ну такое..».
Сил и вправду не было.
А еще не было памяти.
Вернее я помню, что было до, и после
того как очнулся здесь, в палате интенсивной терапии, то бишь в
реанимации местной больницы. Но вот как я тут оказался?
Впрочем, мне подробно и в деталях
рассказали, как нашли лежащего меня врезавшегося в сосну. Рядом,
валялся велик с погнутым колесом и отлетевший шлем.
Так что логика событий
прослеживалась весьма четко – не справился с управлением, врезался
в дерево и об него же ударился головой. Все ясно и понятно.
Не понятно только мне. Я всегда
застегиваю ремешок на шлеме. А там он был расстегнутым. Не
порванным. Его именно что расстегнули.
Но эти подозрения я держал в себе,
потому что понимал, что спорить и возражать в данном случае
достаточно глупо. Ну я и молчал.
Хотя не это, далеко не это было
страшным и странным. Внизу, слева, прямо в воздухе висели какие-то
буквы, отдаленно напоминавшие смесь иероглифов с клинописью. Черные
буквы не исчезали, когда я поворачивал голову, резко переводил
взгляд или смотрел вдаль. Они не лезли вперед, очень скромно
разместившись в уголке моего периферического зрения, но были
постоянно. Буквы становились не видны только когда я закрывал
глаза. Поэтому с того момента, когда я очнулся, а это произошло
пару часов назад, большую часть времени волей неволей провел с
закрытыми глазами.
Мне было попросту страшно. Страшно
что всё, что кукуха моя уехала, или очень срочно уезжала в далекие
дали и мне ее никак не остановить.
И сейчас Ванек что-то усиленно
жестикулируя втолковывал мне, а я с ужасом косил взглядом в нижний
левый угол. Потому что странные «иероглифы» исчезли, заменившись
вполне обычным словом, написанным на вполне себе понятном русском
языке. И от этого когти страха все сильнее царапали мою спину.
