– Почему ты не желаешь жениться?
Этот вопрос задал виконт де Валиньи, обладающий весьма неприметной внешностью, однако не лишенный некоторого обаяния, которое выражалось в данный момент в едва заметной улыбке, словно он знал ответ на заданный им вопрос. Виконт сидел в кресле в небрежной позе, лениво следя взглядом за приготовлениями своего друга.
Луи де Бриньон граф Луи являлся полной противоположностью своего друга. Кроме возраста, а обоим едва минуло двадцать пять лет, у них не было ничего общего. Луи обладал выразительной внешностью. Голубоглазый, со светло русыми волосами, доходившими до плеч, и маленькими усами он являл собой образ мужской красоты, ибо черты лица не уступали статности его фигуры. Он был красив и прекрасно знал это. Это чувство сквозило в его взгляде, когда он, стоя перед зеркалом, придирчиво осматривал новый камзол, сшитый одним из знаменитых парижских портных всего несколько дней назад.
Камзол как нельзя лучше подчеркивал статную фигуру графа. Он несколько раз одернул рукава камзола, придавая им положенную раскроем форму, затем пробежался рукой по веренице блестящих пуговиц и только после этого повернулся к своему другу, и вместо ответа задал вопрос.
– Разве я похож на осла?
И сразу же приняв насмешливый вид, сам ответил на свой вопрос:
– Нет, мой друг, ни за что на свете – скорее я предпочту смерть.
– Но ведь когда-нибудь тебе придётся жениться, так почему не сейчас? – весьма резонно заметил виконт де Валиньи.
– Никогда! – отрезал Луи и продолжал тоном, в котором слышалась неприкрытая ирония, – брак превратит меня из охотника в гончую и, вместо того, чтобы увенчивать головы обманутых мужей увесистыми рогами, мне придётся оберегать собственную. Нет уж, увольте сударь! – Луи театрально поклонился другу, – роль охотника прельщает меня несравненно больше. Я не намерен занимать место в длинной очереди тупоголовых болванов. Женщины слишком изобретательны, когда вопрос касается такого тонкого понятия, как измена супругу, поверь, я не раз убеждался в этом на собственном опыте. Они заверяют супруга в верности и преданности, но, едва оставшись одни, прикидывают, каким способом обмануть его и изменяют, чуть ли под самым носом. Бррр! – Луи передернул плечами, на лице отразилась гримаса отвращения.
Де Валиньи невольно рассмеялся.
– Луи, мой друг, ты судишь женщин с одной стороны, забывая, по меньшей мере, о трёх других.
– Возможно, – согласился с другом граф Луи, – но о них мне ничего не известно.
Де Валиньи ничего ответил. Он лишь молча следил за приготовлениями своего друга, который готовился к очередному «походу», как выражался сам Луи.
– Кто на сей раз? – поинтересовался де Валиньи, – не та ли черноволосая баронесса?
– С ней покончено, – отозвался граф Луи, приглаживая свои волосы, – баронесса оказалась на редкость скучной особой. Только и знала, что твердила мне о своих чувствах. Проклятье, сплошное однообразие. Неужели все женщины одинаковы?
– Тебе лучше знать, – тонко заметил де Валиньи, – ты у нас слывёшь знатоком прекрасного пола.
– Пора! – решил граф Луи.
Оглядев себя в зеркале в последний раз, он открыл дверь комнаты и, высунувшись, закричал:
– Диманш!
– Будь осторожен, – предостерег друга де Валиньи, – обманутый супруг может представлять большую опасность.
– Надеюсь что так, – беззаботно отозвался Луи, – было бы неплохо после теплой постели размяться на дуэли.
Де Валиньи осуждающе покачал головой. Подобное легкомыслие могло привести к весьма плачевным результатам. Он отлично понимал это, но попытки объяснить это Луи, не имели успеха.
Обладая бесшабашным нравом, Луи лишь посмеивался над нравоучениями своего друга.
– Диманш!
Пожилой слуга без стука вошёл в дверь. Он с явным неодобрением осмотрел своего хозяина.
