- Ну что, нашли сучку?! – звучит прокуренный мужской голос со
стороны посадки, заставляя Еву ещё сильнее прижаться к земле.
Как же хорошо, что сегодня такая тёмная ночь. Луны практически
нет, а значит, они не увидят её пока не подойдут вплотную. Фонари у
них слабые, батарейки почти сели, а значит, у неё всё-таки есть
шанс убежать.
Где-то там, на другой стороне реки её уже ждём машина. Там, где
до неё уже не смогут добраться люди из клана. Там, где Ева
наконец-то сможет начать новую жизнь.
- Если не найдём эту тварь, то Аббас нам всем шеи свернёт!
«А пусть бы и свернул! Пусть всех вас на тот свет отправит!» -
пульсирует у Евы вместо крови, пока она продолжает вжиматься во
влажную траву.
Ещё немного и она точно сойдёт с ума. Сердце разорвётся от этого
дикого забега на выживание. Исцарапанные ноги сводит судорогой.
Платье превратилось в обезображенные ошмётки, а перед глазами стоит
ехидное, улыбающееся лицо Аббаса.
Это чудовище так просто её не оставит. Теперь, когда его отец
мёртв, и он стал новым главой клана, за Еву больше некому
заступиться. Некому спасти от этого больного ублюдка и если она не
сможет сбежать от него сейчас, то он больше никогда не подарит ей
подобной возможности.
Ещё тогда, в первую их встречу, когда Еву с мамой привели в дом
к Заману Гаджиеву, она поняла что его сын не человек. Он зверь,
облачённый в людскую кожу.
Зверь, который в любой момент может сорваться с цепи своего отца
и разорвать на куски.
Для него она всегда была, есть и останется простой гаски.
Русской шлюхой не заслуживающей ни уважения, ни места в его клане.
Сучкой с улицы, которую его отец незаслуженно ввёл в «чистый»
тейп.
И если сейчас она не сможет вырваться из его плена, то уже
никогда не получит свободы.
Рядом с такими чудовищами судьба не даёт вторых шансов. Рядом с
ними вся жизнь превращается в русскую рулетку с пятью пулями в
барабане. И этот урок Ева усвоила слишком хорошо, чтобы позволить
себе отступить.
- Блядь, Исам, веди собак! Слишком темно. Сами мы эту сучку
точно не найдём.
- Уверен? А если они её загрызут? – их голоса еле слышны, но она
всё равно понимает каждое произнесённое слово.
Инстинкты выжимают из тела все возможности, превращая в
загнанного зверя. Ещё немного и она, кажется, даже сможет
почувствовать запах преследующих её мужчин.
Гадкий и мерзкий. Запах пота и дешевых сигарет. Запах, которым
пропитались последние пять лет её жизни.
- Разорвать не разорвут, а вот помять могут. Ну и насрать,
главное вернуть эту девку, а там врачи залатают. Главное чтобы лицо
с задницей ей не изуродовали.
Стоит свету от фонарей метнуться в другую сторону, и Ева тут же
поднялась на ноги, делая спасительный рывок до кусков. Отсюда у неё
куда больше шансов спуститься к реке незамеченной. А там уже псы
Аббаса не смогут учуять её запаха.
А ведь знают они его хорошо.
Очень хорошо!
Практически как свой собственный. Недаром же он оставлял её
ночевать с ними в одном вольере. И теперь она настолько сильно
пропиталась их запахом, что псы учуют его даже за несколько
километров.
Сделав несколько глубоких вдохов, втягивая в себя горячий
воздух августа, Ева закрыла глаза, готовя себя к последнему
рывку.
Мужские крики заставляли её поторопиться, а лай собак сводил с
ума, проглатывая отдельные удары сердца.
Сейчас, когда счёт шел на секунды, она не могла позволить себе
ни малейшей ошибки. Не могла поддаться страху и выйти из своего
убежища раньше позволенного.
Не могла! Не имела права!
Лай становился громче. Угрожая в любой момент разоблачить её
укрытие. А голоса и ругательства ещё отчётливей и внятней.
Люди Аббаса подступали со всех сторон.
Дышали Еве в спину, готовясь в любой момент вернуть обратно в
клан, где для неё уже не было ничего кроме гибели!
