Когда в объятьях мы слились впервые
И поняли, сколь опытны мы и искусны,
За гранью возбуждения и сладострастья,
За лунным светом, зимней сказкой
Мерцало осознанье, что другие
Нам помогли в том – и любовники, и чувства.
Эпохи целые, почти что жизни, врозь
Что прожили мы и не знали друг о друге,
Они растрачены, потеряны в других.
Поэтому и не могу тебя обнять я крепче
(Хотя и вспоминаю годы жажды вскользь),
Чтоб доказать, что лишь тебя искал в подруги.
Всё так, и боль реальна. Но всегда
Любовь стремится прошлого картину
Очистить, возвращая нас к себе, и все обиды
Отбросить, позабыв других, что ею были живы,
Оставив только чувства чистого поток
И нас двоих – столь новых, странных и невинных.
Ф.Ларкин
Введение
Рай закрыт для посещений. Спальня заперта на семь замков. Там отдыхают боги. Богам нельзя мешать. Шива и Шакти, Идзанами и Идзанаги, Марс и Венера – далеки от мира смертных. Они пребывают в вечном блаженстве.
Они наслаждаются друг другом, и время замирает. Кроме них в мире никого нет. Большие и сильные, как великаны, рядом с которыми людишки просто муравьи. Они знают свой масштаб, а потому не кинут взгляд на маленькую грешную землю.
Но реальность назойливо стучит в двери спальни. Жизнь злится на богов и подкладывает под порог рая взрывчатку. Слышится большой взрыв. Входит спецназ и в наручниках забирает лингам от йони.
В разлуке с Ян, Инь выплакала столько воды, что на Земле появились океаны. Но она не думала уменьшить свой размер. “Я не японец, ты не японка” – однажды сказал он. Он большой, и я большая – зачем мне снисходить?!
Но шли годы. Ей казалось, что она умирает. Но тут ей вспомнились слова другого исполина, Томаса Манна:
“Где я буду, когда умру? Но ведь это ясно как день, поразительно просто! Я буду во всех, кто когда‑либо говорил, говорит или будет говорить «я»; и прежде всего в тех, кто скажет это «я» сильнее и радостнее.”
Она сказала: я и он будем во всех тех, кто занимался, занимается и будет заниматься любовью, и прежде всего в тех, кто займется любовью всех сильнее и радостнее.
Инь ощутила единство со всеми маленькими людьми, и наполнилась к ним любовью. Все те, кто знавал страсть и нежность, потерю и обретение, растворение и воскрешение – все они будут Шивой и Шакти. Мировая история любви – это повторение их истории. Пусть Луна и светит отраженным светом.
Она собрала лучи чужой страсти в чернильницу, и написала историю любовников от этого мира – от зарождения Вселенной до её конца. Так в мире появилась поэзия.
Она сочиняла с озорством и милосердием. В каждом человеке, слыша “ом”, ведь она – Шакти, а он – Шива, а вместе они звук, который стал стихом и песней.
Космогония
Словно две половины одного граната
Лежали вместе до Большого взрыва
Им были общие тяжелые металлы,
Пока судьба их вмиг не разделила.
Украл Карл ее прекрасные кораллы,
Когда открылась взрывчатая сила,
Его кларнет она же красть не стала,
Она хотела лишь, чтоб возвратили,
Соединения атомов в оригинале,
Чтобы не была она в таком накладе,
Искала она гелий, магний и азот,
Но был особенно нужен палладий,
Жизнь без него не молоко и мед.
Во время взрыва взял он элемент,
Дарующий всей мудрости зерно,
Подкараулил он нужный момент,
Украл кораллы Клары ей назло,
Чтобы устроить бывший паритет,
Поставив между элементами равно,
Судьба устроила страстный сюжет,
Чтобы себе она вернула всё своё.
История из смешных событий,
О том, как в его большой кровати,
Во время яростных соитий,
Она искала свой палладий.
Здесь мироздание повелело,
Чтобы в рамках Солнечной системы,
Ты был – гигантским сильным телом,
Без правил, гравитации и меры,
Глядишь наверх – влюбиться смело.
Сотни веков ты ждал открытий,
Ведь ты сама мощь, ты бог Юпитер.
