Вика
Как быстро летит время. Годик дочери мы решили отметить в семейном кафе. Здесь есть развлекательный уголок для детей, бассейн с разноцветными шариками и аниматоры.
Моя дама сидит у меня на руках и с высока смотрит на детей, кувыркающихся на площадке. Пальчиками она теребит подол своего белоснежного платья и все пытается стянуть ободок с бантиком со своей головы.
Я еле успеваю пресекать диверсии.
— Такой прекрасный праздник, — возле нас неожиданно материализуется свекровь. — Все так с умом организовано.
Гостей у нас не много: мать Ильи, моя старшая сестра Алла, которая специально приехала к нам в город. Несколько коллег с работы моего мужа. У них дети постарше будут, поэтому Алёне скучновато одной копошиться в шариках. Вот дочь практически и не слезает с моих рук.
— Конечно, все организовано на деньги моего сына, — Лидия Захаровна не удерживается от колкостей. — Может быть, не стоило идти в кафе, накрыли бы стол дома, посидели бы по-семейному.
«По-семейному» в понимании свекрови – это она во главе стола, рядом Илюша, затем внучка, а уж потом я. Мою сестру она в свою касту не берет.
Я изо всех сил держусь, сохраняя любезную улыбку. Вступать с ней в разговор не хочется.
— Вон, Илюша уже и на вторую работу устроился.
Я закусываю свой язык, чтобы не высказать ей в лицо, что сынок ее на вторую работу устроился, чтобы дома реже показываться. Алёна у нас дама капризная, внимания к себе требует. И очень скучает по своему папе. А папа только на порог, как сразу в душ и спать. Иногда даже не ужинает.
— Ну, а что? — свекровь продолжает разговаривать сама с собой. — Он думал, что ребенок – это легко?
Дочка начинает кукситься и трет носик. Опять у нас была бессонная ночь, у Алёнушки режутся зубы. А теперь моя красотка с рук не слезает, характер показывает.
Я уже и сама не рада, что решилась на такой праздник.
Лидия Захаровна направляется к столу, обновить свой бокал, а я облегченно выдыхаю. У меня уже голова раскалывается от ее причитаний и нравоучений.
Чувствую вибрацию в кармане светлых хлопковых брюк. Пересаживаю дочь на другую руку и достаю жужжащий телефон.
Номер не знаком.
Оставляю вызов без ответа, смотрю на дочку, глазки уже сонные, скоро поедем домой.
Не сразу замечаю, как к нам подходит мой муж.
Илья приобнимает меня, осматривая игровое помещение, а в моей руке вновь вибрирует мобильный.
Номер снова не знаком.
— Вик, я же говорил тебе установить программу, которая блокирует ненужные звонки, — недовольно цокает муж.
— Илья, тогда мне никто не сможет дозвониться.
— Да кто тебе вообще звонит кроме меня и Аллы?
Оставляю его вопрос без ответа. И вновь мой телефон разрывает входящий звонок.
Я тут же его сбрасываю.
Какие же настырные эти спамеры. Или мошенники. Или очередное «выгодное» предложение из банка, вот только с моими декретными я давно уже не привлекательный клиент.
Подхожу к игровой площадке, опускаю дочку на мягкие разноцветные пазлы. Она, словно медвежонок, топает к пирамидке, вроде увлекается игрушками. Я присаживаюсь рядом, подгибая под себя ноги.
Алёнушка играет с пирамидкой, но, то и дело поглядывает на меня. Проверяет, ушла я или нет. Конечно, рядом с мамой спокойнее. Поглаживаю дочку по спинке, убираю воздушные прядки волос с ее небольшого лба, поправляю тряпичный ободок с бантиком.
Стричь ее я наотрез отказалась, хотя свекровь настаивала. Видите ли, так положено. Илья не стал участвовать в нашем споре, умело слился. Так что отношения с Лидией Захаровной у нас стали еще хуже.
Если бы у нас был мальчик, я бы и слова не сказала. А отросшие волосы дочери – жалко. Тем более ее прядки так красиво закручиваются на концах. У нее темный цвет волос, как и у меня. А чарующие глазки – черные бусинки.
