Звонок в дверь в шесть утра взбесит кого угодно, особенно меня.
Вскочив с кровати как кипятком ошпаренная, накидываю на себя халат
и несусь со всех ног к входной двери. То ли накинуться с кулаками
на этого бессмертного, то ли предотвратить настойчивый шум.
Кто вообще может прийти в шесть утра, к тому же, в выходной
день? Что это за наглость такая?
И не думая заглянуть в глазок, я быстро щёлкаю замками и тяну
двери на себя, злая как чёрт, с намерением надавать по голове
незваному гостю. Но открыв рот, я захлопываю его обратно, чувствуя,
как уходит почва из-под вмиг задрожавших ног. Пульс за секунду
достигает максимума, сердце грозится сломать мне пару рёбер, а
ладони потеют так, что вмиг становятся скользкими.
Выйдя из оцепенения, я толкаю дверь обратно, но «гость» успевает
подставить ногу и помешать мне захлопнуть её перед его носом. Ком в
горле грозится взорваться и залить всю квартиру слезами. Боль
внутри, которую я так тщательно пыталась заглушить последние три
года, сдавливает грудную клетку.
– Алёна… – раздаётся до боли знакомый голос. Человек, которого я
ненавижу всем сердцем, врывается в мою квартиру и закрывает за
собой дверь.
Мужчина, так горячо любимый мною, стоит в моей квартире – всё
такой же красивый, как и три года назад. Аккуратная тёмная щетина,
ухоженные волосы… Чёрная футболка, подчёркивающая подтянутое тело с
бугрящимися мышцами, чёрные штаны, обтягивающие крепкие ноги и
неизменная кожанка, придающая ему ещё больше брутальности. Так
хорошо знакомый запах уже проник в нос, заставляя воспоминания
выстроиться в ряд, причиняя ещё бо́льшую боль. А эти серо-зелёные
глаза будут преследовать меня всю жизнь.
– Зачем ты приехал? – дрожащим голосом спрашиваю я, делая пару
шагов назад, чтобы увеличить расстояние между нами.
– Соскучился, – он наступает на меня, а я упираюсь в стену.
– Нет! Я не хочу тебя видеть! – кричу и тут же прикусываю себе
язык.
– У тебя нет выбора, – цокнув языком, он расстёгивает кожаную
куртку, чувствуя себя как дома.
– Уходи, Кирилл! – требую я, покосившись на дверь спальни.
Но мужчина и не собирается выполнять мою просьбу. Вместо этого,
даже не разувшись, проходит в гостиную и занимает место на
диване.
– Ты что творишь? – шиплю на него.
– Сядь, Алёна, – спокойно, но с нажимом в голосе.
– И не подумаю, – топаю ногой. – Вставай и уходи, – рукой
указываю на дверь.
– Сядь, я сказал! – рычит, внешне оставаясь спокойным.
Кипя от злости, я стою на том же месте, перебирая в голове все
варианты, но на ум не приходит ничего. Я не знаю, как выставить его
за дверь.
Резко встав на ноги, Кирилл хватает меня за талию и в грубой
форме усаживает в кресло напротив себя. Задохнувшись от страха, я
вжимаюсь в спинку, пока он упирается в ручки и нависает надо мной
как скала.
– Я люблю послушных девочек, – шипит мне в лицо, обдавая горячим
дыханием. – Соскучилась по мне?
– Нет, – поспешно отвечаю, мотая головой.
Прикованный ко мне взгляд серо-зелёных глаз ищет ложь на моём
лице, и у меня едва получается не сдать себя. Кириллу мой ответ не
понравился, вижу это. Вижу, как вздувается вена на его шее, как
белеют руки от того, как сильно он сжимает ручки кресла, слышу, как
скрипят его зубы, но прикладываю все усилия, чтобы оставаться
невозмутимой.
– Алёна, со мной играть нельзя. Это плохо закончится, в первую
очередь, для тебя, – низкий голос с хрипотцой отдаётся вибрациями в
моём теле. – Тебе ли не знать.
– Мне нечего тебе рассказать, и нам не о чем говорить. Уходи из
моей квартиры и из моей жизни так же, как сделал это три года
назад, – шиплю со злостью, подавшись вперёд.
– Ты – маленькая дрянь, – хватает меня за шею, заставляя
задрожать ещё больше. – Будешь делать, что тебе говорят, или
пожалеешь, что связалась со мной.
