Слышу, как настойчиво бьют кулаком
по входной металлической двери. Прикрываю руками живот и трясусь,
еле сдерживая слезы.
- Открывай, - раздается приказ с той
стороны.
Я всхлипываю и поспешно закрываю
рот. Ни звука не должно больше вырваться.
- Я слышу твой скулёж, - голос
холодный, равнодушный.
Пробирает страх. Не за себя, нет, за
ребенка, что ношу под сердцем. Мой невольный подарок судьбы.
- Убирайтесь! – кричу, а на самом
деле сиплю с надрывом, будто воронье карканье вылетает изо рта.
- По-хорошему открывай, эльф, -
начинает раздражаться Галаев.
Человек, от которого я пряталась
последние восемь месяцев. Криминального авторитета, негласного
хозяина города. Отца моего малыша. Нет, нашего.
- Я вызову полицию! - кричу, а сама
не верю своим словам.
Знаю, что власть ему не помеха. Его
имя внушает страх и трепет. И меня лишь преподнесут ему на
блюдечке, ни капли не жалея. Отдадут в жертву Зверю, что растерзает
меня и не пожалеет даже сокровище под моим сердцем.
- Я считаю до пяти и вызываю своих
парней, - угроза так явственно звучит в его голосе, что меня тошнит
от ужаса, - дверь раскурочат, и я все равно до тебя доберусь.
- Ммм, - в этот момент пинается мой
малыш, дает прямо по ребрам.
В первый раз толкается. Я так хотела
почувствовать его пяточку, но не могу сейчас насладиться моментом.
Сижу в коридоре и трясусь от чужого неизбежного присутствия.
- Тебе нельзя нервничать, эльфи, -
неожиданно его тон смягчается.
Ребенок снова дрыгает ножкой, и я
привстаю, крепко держась ладонью за стену. Настойчивые удары о
железную преграду, единственную, что отделяет беспомощную меня от
глаз безжалостного зверя, не останавливаются ни на минуту.
- Один, - стук прекращается.
Затем тишина, «два», «три». И я не
выдерживаю, даю слабину на свой страх и риск. Знаю, что он не
остановится, будет идти напролом и все равно получит своё.
- Открываю, - как ни контролирую
эмоции, а голос дрожит, выдавая мое сумбурное состояние.
Звук лязга металла выключает у меня
в голове тумблер «вкл-выкл». И как только я делаю заключительный
поворот ключа, делаю шаг назад, в защитном жесте скрещивая руки
вокруг себя. Сначала я вижу берцы, затем крепкие икры, обтянутые
плотными штанами, поднимаюсь выше и утыкаюсь носом в обтянутую
черной футболкой грудную клетку.
- Не знал бы обратное, мог подумать,
что ты – умная девочка, - и в тоне его мне чудится издевка.
Поднимаю очи выше и скольжу взором
по мужской черной бороде. Встречаюсь взглядом с тяжелыми, мрачными
глазами бандита. А там грозовое, обтянутое тучами, небо.
- Я не отдам тебе своего ребенка, -
говорю Зверю со страхом, - ты достаточно поиздевался надо мной.
- Поиздевался? Так ты это называешь?
Помнится, ты и сама была не против. Не ты ли кричала: «еще,
еще?».
Я краснею под его цепким,
непримиримым взглядом. Обхватываю ладонями чуть выпирающий животик,
желая защитить ребенка от его жестокого отца. Зверя. Хищного,
мрачного, властного.
- Ты поедешь со мной, - Галаев не
спрашивает, не по его части это, только приказывает, как собачонке
у его ног.
- Нет, - выдыхаю, испуганно ища
спасение, но в замкнутом пространстве от него не сбежать.
- Ты родишь мне моего наследника,
хочешь ты этого или нет, - ставит окончательную точку в споре,
исход которого был предрешен заранее.
***
За восемь месяцев до
этого
- Один вечер, Эля, - сложив ладони,
просительно заглядывает мне в глаза Вера.
- Нет и еще раз нет, - не собираюсь
идти в очередной раз у нее на поводу и снова тащиться в эту обитель
разврата.
- Армен обещал, что уладит все, как
в прошлый раз не будет.
Наивности ей было не занимать. А для
стриптизёрши это неприемлемая и опасная эмоция.
- Я подменила тебя, но мы
договаривались, что никто меня лапать не будет, это мерзко.
