Наследник. Продолжение

"Необъяснимая штука — душа.
Никто не знает, где находится, но все
знают, как болит."

А.П. Чехов


Мне двадцать один год. Так уж случилось, что в столь юном возрасте я могу без запинки рассказать увлекательно грустную историю, с очень простым названием: "Какого это в двадцать один потерять себя".

Шел пятнадцатый день моего существования.

Представляете? Пятнадцатый!

Триста шестьдесят часов боли.... Двадцать одна тысяча шестьсот минут отчаянья.

Я просто абстрагировалась от этого мира. И не только от него, от самой себя тоже.

Внутри я уже давно умерла. Там, в том доме, моя душа покинула меня. С того момента как тот проклятый человек взял за руку и вывел за порог дома, с того момента Аделии больше не было.

Аделия умерла. Как человек... Как женщина... Как живое существо.

Моя жизнь превратилась в ад. В самую настоящую тюрьму.. В пытку

За двадцать один год моего существования я испытывала много боли, очень много. Но такой пронзающей как за эти пятнадцать дней, я не чувствовала никогда.

Душа испепелилась. Живьем всё горело понимаете?! За живо! Всё что удалось спасти, всё что от меня осталось — оболочка. Серая пустая оболочка.

Я смутно помню эти дни. Но абсолютно точно знаю, что сегодня я просуществовала пятнадцатый по счету день. Или мне это только кажется? Может прошел один день? А может и год!

Я не знаю. Не знаю, потому что моё сознание давно неподконтрольно мне. В памяти можно откапать только отрывки. Не цветные, затертые отрывки.. словно старые-старые фотографии. Может быть виной моих прорывов в памяти являются те таблетки, которые Максим дает мне?

Например... Я помню как оказалась в этой квартире. Монстр, чьё имя является — Максим. Монстр привез меня сюда. Как ни странно, в данный момент я находилась на двадцать пятом этаже столичной высотки. Да, мы вновь в Москве. Как говорится, хочешь надежно спрятать — положи на самое заметное место. Но есть ли смысл прятать, когда никто не ищет?!

Я помню как на третий день слезы перестали течь. В тот день я плакала в последний раз. Отныне глаза не наполнялись соленой жидкостью, только острая режущая боль глазного яблока. Обостренная реакция на свет и резкое жжение. А слез — нет. Не было.

Вот ещё одна картинка напомнила о себе. Пятый день. Максим заломал мои руки за спину, больно сжал челюсть, и алюминиевой ложкой заливал горячую жидкость мне в рот. Кажется это был суп.. Не знаю. Не знаю, потому что уже пятнадцатый день не ощущаю никаких вкусов. Ни вкусов еды, которую этот проклятый заталкивает мне в рот. Ни вкусов жизни.

Десятый день. Рассвет. Меня начало рвать. Дьявол поволок меня в ванную и удерживал над унитазом. Говорил какие-то слова, но ни одной произнесенной буквы я не помню. Потом было очень странное воспоминание. Будто кто-то топил меня в ледяном-ледяном озере. Я отчаянно пыталась вырваться захлебываясь в этом озере, но чья то тяжелая рука удерживала мою голову под водой. Я долго не могла понять что это было, и спустя нескольких часов самокопания я всё-таки вспомнила. Никакое это было не озеро. Это дьявол держал моё лицо под холодной струёй воды из-под крана. 

Знаете какими были самые яркие моменты моего существования? Самыми яркими были сны. Потому что каждый Божий день мне снился только один человек! Мне снился брат! Я не питала иллюзий о возможной встречи, так как знала что живой с этой квартиры не выйду. Но каждую ночь я разговаривала с ним, касалась его шелковистых волос и с любовью вглядывалась в бездонные глаза брата. Всё было словно в реальности, такая яркая картинка, иногда я даже думала что это не сон.

Странно да? Я не могу вспомнить все моменты реальности, но отчетливо помню каждый сон. Начала ехать крыша, а я разговаривала сама с собой, пялясь пустыми глазами в одну точку стены.