- Сашенька,
сыночек, я понимаю, что ты расстроен, но маме нужно уехать. Я попросила соседку
побыть с тобой, - спокойно говорю своему ребёнку уже в седьмой раз, внутренне
молясь, чтобы он согласился на временную няньку. Иногда приходится упрашивать
Сашу по часу, повторяя раз за разом одни и те же успокаивающие фразы.
Сын смотрит в
пол и упрямо мотает головой, крутя в руках кубик Рубика.
- Пойми, я
не могу взять тебя с собой. В месте, где работает мама очень шумно. А сегодня
там празднуют день рождения. Тебе точно не понравится.
Как бы мне
хотелось, чтобы Саша был нормальным, играл с детьми, носился на велосипеде по
улице, разбивал коленки, перечил, как все подростки. Ему ведь уже исполнилось
тринадцать. И сейчас я могла бы без проблем оставить сына дома одного, но увы,
не в моём случае.
И как на
зло, няня уехала с семьёй на пять дней. Да, она заранее предупредила, и проблем
возникнуть не должно было, ведь я в отпуске, но произошёл форс-мажор. Какой-то
вирус свалил сразу двух официанток, и обслуживать детский праздник резко стало
некому. Начальство пообещало за смену зарплату в тройном размере, и не в моей
ситуации разбрасываться деньгами. Мы с Сашей и так не шикуем.
Специализированные кружки и няня стоят недёшево, а муж бросил нас, как только
сыну поставили неутешительный диагноз – аутизм. Теперь приходится биться самой,
чтобы как-то свести концы с концами.
Родители иногда
не выдерживают с особенным внуком и пары часов, да и деньгами помочь не могут.
На небольшую пенсию особо не разгуляешься. Иногда соседка соглашается посидеть
с Сашей, спасибо ей. Бывший воспитатель в детском саду. Она знает моего сына с
пелёнок, и терпения ей не занимать. Мальчик тоже привык к Вере Степановне и
относится к ней лояльно, но сейчас упёрся просто категорически. У Сашеньки это
иногда случается, и ничего не поделаешь.
- Сыночек,
маме, правда, очень надо на работу. Ты ведь дружишь с Верой Степановной.
- Я с тобой
хочу, - упорно повторяет сын в двадцать пятый раз, а я понимаю, что уже
катастрофически опаздываю.
От
безысходности принимаю безрассудное решение – взять Сашу с собой. У нас в кафе
имеется небольшая комната отдыха, в которую не доносится шум из основного зала.
Под настроение сын может несколько часов подряд заниматься какой-нибудь
головоломкой, и у меня теплится надежда, что сегодня будет как раз такой
случай, и я смогу без особых проблем отработать смену. Ну, наведаюсь к Саше
несколько раз.
- Ладно,
поехали со мной, - наконец, капитулирую. – Давай возьмём игрушки и поедем. Да?
А по дороге новую головоломку купим. Только договоримся, что ты посидишь
тихонечко и подождёшь, пока мама отработает смену. Договорились?
Сын радостно
кивает, а я тяжело вздыхаю про себя. Не хотелось, чтобы сотрудники знали, какой
у меня ребёнок. И это не потому, что я его стесняюсь. Просто особенные дети
иногда вызывают бурную реакцию. Люди начинают тебя жалеть. И даже если не
пристают со словами поддержки, то смотрят так… печально, что просто нервы не
выдерживают.
Да, я
сделала свой выбор тринадцать лет назад – не отдала Сашеньку в детский дом.
Надеялась, что муж поддержит, а когда он ушёл, смирилась со своей ношей.
Каждому даётся по силам его. С этими словами в мыслях и жила. Порой, уложив
сына, закрывалась в комнате и выла в подушку от бессилия, усталости, чувства
несправедливости и желания обычного женского счастья, которое, понимала, мне
было недоступно. Если уж родной отец отказался от Саши, то разве чужой мужик
взвалит на себя подобную ношу? Даже любовника завести не могла – все силы
уходили на особенного ребёнка. Попросту некогда было бегать на свидания.
К тридцати
трём я распрощалась с иллюзиями, приспособившись жить сегодняшним днём. Мечты
стали для меня табу. Они только терзали сердце и отбирали энергию, необходимую
нам с сыном для выживания. Я научилась ставить конкретные задачи и шаг за шагом
двигалась вперёд.
