Глава 131
Присматривать себе союзников среди Глав японских Кланов я начал сразу после Цусимы.
Выбор союзного Клана – процесс сложный и деликатный.
Даже у нас, в России, вовсе не просто найти четыре или пять Кланов, которые не станут грызться между собой и в то же время не попытаются сговориться, чтобы свергнуть правителя и захватить власть в свои руки.
Я не тешу себя иллюзиями и несбыточными фантазиями. Монопольно нам с Аю власть на островах не удержать. Придётся делиться.
Пока идут военные действия, ситуация выглядит относительно безопасной.
Кланы разобщены, а совокупные силы под моим командованием сейчас превосходят армию любого японского феодала.
После победы над сёгунатом ситуация изменится. Вернётся на родину индийский корпус, чуть позже отправятся домой русские, и останусь я с одними японцами. В активе у меня числится условно верный адмирал Того Томосабуро, с огрызками японского флота, и пара полковников, с отрядами человек по четыреста - пятьсот, которым вряд ли стоит безоговорочно доверять. Не нужно быть оракулом, чтобы предсказать, как долго удастся удерживать власть такими силами.
Впрочем, не всё так плохо. В нескольких городах власть Императрицы признали, и их гарнизоны на нашей стороне. Нужно быть дураком, чтобы не использовать такой резерв к вящей пользе японской Императрицы. Но, позже. Пока катастрофически не хватает времени. Там отдельная работа с командованием потребуется.
Процесс приручения Глав Кланов непростой и многоступенчатый. В чём-то он напоминает проведение опытов на уроке химии. Там тоже берут пробирку, и начинают добавлять в неё компоненты, отслеживая реакцию.
В моём случае роль пробирки выполняет гондола дирижабля, в которой я провожу экскурсии для приглашённых руководителей японской аристократии. Час - полтора в воздухе, проведённые с четырьмя японцами, чтобы с высоты птичьего полёта полюбоваться на уничтожение укреплений на дальних подступах к Осаке, и можно делать предварительные выводы о гостях.
Полюбоваться есть на что. Висящий рядом с нами дирижабль управляет разрушением укреплений с точностью швейцарского хронометра. В качестве дирижёров там выступают Алябьев с Каргальским, хотя иногда их подменяет пара майоров, представителей того и другого. Зачастую, и Шабалин вписывается в эту компанию, чтобы своими глазами оценить эффективность работы той или иной боевой звезды курсантов, и многие его ехидные комментарии по вечерам наши студенты цитируют дословно. Самые смелые и безбашенные при этом ещё и ржут во весь голос, словно не подозревая о способностях ректора. Впрочем, неожиданно прилетевший из ниоткуда подзатыльник расставляет всё по местам, и над неудачниками уже смеются все, благо это ректором ненаказуемо.
Пока я занимаюсь селекционной работой в воздухе, отслеживая отношения Глав между собой, Аю, вместе с капитаном Накасита, занимаются тем же самым на земле, в разбитом нами лагере.
Невзирая на невеликий чин, статус начальника отдела информации при Императрице позволяет нашему очкарику почти на равных общаться с высокомерными аристократами. Именно он, Накасита, озвучивает основные веяния политики ещё не существующего Императорского двора, ориентируясь на веер моей жены. Одобрительное похлопывание веером по руке всегда может смениться раздражённым треском закрывающегося веера, а то и затянувшимся молчанием, сопровождаемым отстранённым выражением лица правительницы. По сути, Накасита сейчас – это рупор Императорской Семьи, что полностью соответствует представлениям японцев о божественном предназначении Императоров и их роли небесного хозяина, ведомого высшими силами.
Капитан прилично поднаторел в разговорном жанре, а наши общие с ним наработки и лозунги, применяемые в пропагандистской войне, для него служат путеводными вехами. В затруднительных случаях Накасита может записать вопрос, пообещав дать на него ответ чуть позже. Отчего-то это у него выходит гладко и никто не настаивает на чём-либо другом.
