– Подумай! Денег отвалят, коммуналку оплатить сможешь, – трещала
Ритка, наливая в свой стакан последний чай в моём доме.
Вот и пришла пора сушить чайные пакетики на батарее, а потом их
снова заваривать. В одноразовом чае нынче много красителей, чашек
на пять хватит.
– А что сама не согласишься? – с подозрением посмотрела на
подружку, которая принесла с собой пирожные и сама их всех
съела.
Я быстро взяла из коробочки один эклер и отложила в сторону.
Риткины щёки перестали шевелиться, и она внимательно посмотрела на
«сбежавшее» лакомство своими вечно голодными карими глазками.
– Так, я это…, – пробубнила она. – Коля же меня убьёт.
– Погоди. Брак то фиктивный. Деньги забрали и разошлись.
– Коля так не может, – наотрез отказалась Рита, видно, Колей
научена.
А я могу? Нет, деньги нужны, не спорю. Мне так очень. А Ритке то
какая выгода?
– Тебе тоже заплатят, что уговорила? И почему именно я?
– Мне заплатят. Немного, – Ритка допивала чай и отрясала толстые
пальчики. – Айгерим со мной училась. Спросила. Я к тебе. Там
срочность большая. Надо по-быстрому. Завтра.
– Завтра у меня учёба.
Я с тоской посмотрела, как Ритка пошла ставить чайник. Она
изнасилует мой чайный пакетик, он будет негодным и перестанет
удовлетворять мои потребности по утрам.
И тут отключили свет.
За неуплату.
Но Ритка этого не знала, заверещала, как ненормальная. Я
чиркнула зажигалкой и подожгла фитиль приготовленной свечи.
Не всё так плохо. У меня на ужин эклер. И Дмитрий Николаевич
обещал скоро выплатить аванс.
Скуля, Ритака пробивалась к прихожей.
– А как телефон заряжать будешь? – ругалась она в темноте.
Упс. Об этом я не подумала.
– Час времени тебе, потом буду Машке, Лизке и Таньке
звонить.
За ней хлопнула дверь.
Машка не пойдёт на такое, у неё свадьба через месяц. Никто не
знает, потому что деньги экономят. Но могут с женихом сообразить,
отложить свадебку на время, чтобы срубить немного деньжат. Лизка не
согласиться, у неё мать строгая, лет до тридцати будет пасти.
Танька не согласиться, потому что она осторожная, а фиктивный брак
это опасно.
Чем, я пока не знала. За интернет не заплачено, посмотреть не
смогу.
Посмотрела на телефон. Заряд заканчивался. Пришлось позвонить
боссу.
Я работала в магазине автозапчастей, простым менеджером.
Толкалась после учёбы в торговом зале. Иногда кидали в офис, где
оформляла заказы. А так я учительница рисования. Просто способная и
обучаемая. Интернет в помощь мне всегда, я теперь юзаю в иномарках.
Чуть что могу у Лёшки Поликарпова спросить, он ко мне не только
яйки подкатывает, но и шаровые опоры, лонжероны и другую хрень, в
которой я пытаюсь разобраться.
И так уже полгода. Утром учёба, после обеда работа. Хорошо хоть
взяли. Низкий поклон тому самому Лёшке Поликарпову.
Одной девушке нужно выживать. Вот у меня отца отродясь не было.
Я даже мать трясла, не из пробирки ли я. Она обижалась. А потом
захворала матушка, и пришлось хоронить, когда мне было двадцать. И
последние два года, я с ума схожу и понимаю, что не тяну квартиру
совсем. Две комнаты, семьдесят квадратов. Пора уменьшать
жилплощадь, а жалко.
Жалость моя закончилась отключением электричества.
– Да, – каркнул в трубку мой начальник.
– Дмитрий Николаевич, это я, Леся Завьялова. Вы обещали мне
аванс…
– Ты уволена.
– Э-э-э, Дмиртрий Николаевич…
– Оптимизация, Перепёлкина. С вашим образованием стоит
попытаться устроиться, кисточками торговать.
– Я же у вас работала в отделе красок, – проскулила я.
– Расчёт после пятнадцатого…
– У меня свет отключили! – взорвалась я.
– Замуж пора, раз света нет, – ответил Дмитрий Николаевич и
повесил трубку.
Теребилось пламя свечи, откидывало страшную тень на старых обоях
моей кухни. Экран телефона погас, стараясь сэкономить заряд
батареи, которую я не скоро заряжу. Если только в универе.
