– Арина Константиновна, в вашем возрасте это очень опасно! – стенала младшая невестка. – Так и умереть можно!
– А с твоим весом, Шурочка, опасно скакать на муже, – иронично глянула я на её «широкую душу» пятьдесят шестого размера. – Так и вдовой стать можно.
– Мама, разве прилично женщинам о весе говорить? – обиделся младший сын и прижался к любимой жене.
– Про возраст тоже, – саркастично хмыкнула я, – но твою лихую наездницу это не остановило. И вообще, довольно мне тут Шекспира на бабки разводить. Доктор сказал, что я подхожу. На этом всеобщее стенание предлагаю зафиналить.
– Аня, – Саша обернулась к старшей невестке, – ты хоть ей скажи!
– Что сказать? – прошептала бледная, как привидение, женщина. – Никто из нас больше не может быть донором для Коленьки. Только его бабушка подходит.
– Она ему не бабушка, – начала всхлипывать Шура. – Колю вы только год назад усыновили…
Вася одёрнул жену, и она разрыдалась, а я решительно поднялась и подхватила сумку.
– Шурка, не затопи дом. И вообще, не понимаю, что ты тут воешь. Я тебе загородный дом в завещании отписала. Правда, с условием, что ты Ваську моего не раздавишь…
– Мама! – возмутилась она сквозь слёзы.
Аня медленно опустилась на колени и посмотрела на меня, как на ангела.
– Спасибо, Арина Константиновна… – дрожа всем телом, пролепетала она. – За сыночка моего век молиться за вас буду!
Толя молча обнял меня. Огромный, как медведь, он казался чудовищем рядом с хрупкой Анечкой. Оба настрадались, переживая выкидыш за выкидышем, прежде чем решились взять мальчика из детдома. Тихий и скромный, Коля завоевал сердце каждого в нашей семье. Вот только беда подкралась незаметно.
Аня поднялась и тоже обняла меня. К ней присоединись Вася с Александрой.
– Всё, довольно, – высвободилась я. – Задушите, прежде чем врачи успеют почку вырезать. Вася, вызвал такси?
– Сам отвезу.
– Ой, не плетите мне косички! – закатила я глаза. – Отвезёт он! На чём? На велосипеде? Будто я не знаю, почему машины под окном третьи сутки нет. Ты лучше спасибо скажи, что я в своё время соседа соблазнила, иначе бы его сын арестовал тебя за попытку купить человеческие органы. Лёшка мне всё рассказал! Мафиози саратовского разлива. Тьфу!
В общем, они всё равно увязались со мной. И приезжали каждый день, вплоть до самой операции…
О том, что доктор был излишне оптимистичен к моим семидесяти, я поняла, открыв глаза в раю. Надо мной раскинулось ослепительно голубое небо, под которым таинственно синело бескрайнее море. Лёгкий ветерок играл наперегонки с пенными барашками, а тёплый песочек грел моё обнажённое тело.
Юное и красивое.
Гладкая кожа, нежные пальчики без намёка на артрит, стройные ножки, будто мне снова восемнадцать, и приятная лёгкость во всём теле. Я потянулась, наслаждаясь тем, что в боку не колет, колени не выворачивает, а глаза видят идеально, и счастливо вздохнула.
«Померла, клюшка! Надеюсь, Коленьке достались обе мои почки».
– Ариэль! – горестно взвыл кто-то рядом. – Зачем ты это сделала? Что теперь я скажу твоему отцу? Он же меня на трезубце поджарит! Ариэль…
Повернула голову и при виде сурового краба, в отчаянии заламывающего клешни, рассмеялась. В своё время я помоталась по приморским городкам, и когда муж уходил в море, а кушать было нечего, ловила крабов. Очень их любила! И дети тоже.
Хотела сказать странному ангелу, что меня зовут Арина, а не Ариэль, но не удалось издать ни звука. Наверное, в раю не говорят. В этот момент на поверхности воды показались дельфины… Так я подумала за миг до того, как увидела девушек с рыбьими хвостами.
– Ариэль! – испуганными чайками закричали они. – Где твой хвост, сестра? Откуда у тебя ноги?
