— Не нервничай ты так. В конце
концов, твоя дочь окончила третий класс! Да и я буду приезжать
несколько раз в неделю. Обещаю!
Катя смотрела на меня веселыми,
искрящимися изумрудным блеском глазами. Она держала за руку
двухлетнюю златовласую девчушку, которая совершенно не желала
стоять на месте.
Анна Дмитриевна рвалась в бой, а
если точнее, на площадку с каруселями, украшенную длинной косичкой
небольших воздушных шаров и бумажных гирлянд всех цветов
радуги.
— Ты без двух минут в роддоме, Катя,
— фыркнул я, демонстративно опуская взгляд на большой живот жены
моего брата.
— Точнее, без двух
месяцев!
— С двойней тебе светит максимум
полтора.
— Все-то ты знаешь!
— Конечно, знаю. Я сам родился на
две недели раньше.
Катерина вздохнула, упираясь правой
рукой в поясницу, а левой продолжая удерживать дочку. Она явно
устала стоять на ногах, но не признается в этом даже под угрозой
пыток. На улице хоть и июнь, но жара под тридцать градусов, и это в
тени. И я даже представить боюсь, каково беременной невестке
присутствовать на детском празднике в честь открытия лагеря. Ох уж
эти принципы! «Ну я же обещала организаторам!»
— Мама, самоетики! На самоетики! —
упрашивала звонким голоском племяшка, утягивая невестку из-под тени
шатра на солнце.
— Присядь, отдохни. Я поиграю с
Аней.
— Все в порядке, я не уста…
— Еще слово — позвоню Диме.
Какая же волшебная фраза.
Действовала безотказно на протяжении шести месяцев и усмиряла
упрямую натуру невестки меньше чем за пару секунд.
Катя нахмурилась, поджала губы, но
все-таки наклонилась к дочке и ласково объяснила:
— Солнышко, мама немного отдохнет и
обязательно с тобой поиграет. А пока можешь сходить к самолетикам с
Викой или дядей Володей.
Вика — няня в доме брата. Но когда
его жена находилась рядом с дочкой, она больше походила на
бесполезный хвостик, чем на помощницу. Вот и сейчас сорокалетняя
«Вика» сидела в сторонке не у дел, пока Катя уделяла все внимание
Анечке.
Та без возражений звонко чмокнула
щеку матери и вприпрыжку помчалась к няне с громким, чуть ли не
победным кличем «Вика, самоетики!».
— Ты бы завязывал ябедничать, —
заявила невестка крайне обиженным тоном.
— А ты бы завязывала строить из себя
железную леди. Сдался тебе этот лагерь в такую жару. Думать надо не
только о своих поклонниках, но и о здоровье.
— Я всего лишь беременна, а не
нахожусь при смерти! — фыркнула она. — И присутствовать на открытии
собственного лагеря имею полное право.
— Вот и присутствуй. Сидя, — отрезал
я.
Услышал тяжелый вздох, благо
возмущения на этом себя исчерпали. Мы молча наблюдали, как
работники лагеря украшают площадку, готовясь к торжеству. Уже
установили несколько пеногенераторов для вечеринки — завершающего
этапа представления.
— Ах, точно! — внезапно воскликнула
невестка, найдя кого-то взглядом в толпе и активно махая ладошкой в
знак приветствия. — Совсем забыла сказать! Знаешь, кто ставит
спектакль, в котором будет играть Оксана?
Даже спрашивать не стал, все равно
не удержится и будет нахваливать своих коллег. А меня и без того
жутко раздражал тот факт, что дочь, насмотревшись по телевизору на
нашу звездную родственницу, тоже начала мечтать оказаться на
экране. А добрая «тетя Катя» устроила ее в самый престижный
театральный кружок с супервыдающимся руководителем, после которого
повзрослевшие актеры чуть ли не в Голливуд уезжают.
— Марина! Представляешь?
Ну говорил же, тараторить начнет и
без приглашения.
— Думаешь, я всех твоих выдающихся
режиссеров-постановщиков знаю по именам? — даже слишком скучающе
протянул я.
— Вообще-то, в первую очередь Марина
— моя подруга! Она только недавно вернулась из Европы со
стажировки, и посылали ее туда отнюдь не за красивые глазки. Так
что люби, цени и уважай.
