Не называй меня по имени

– Мирка! Куда спешишь?

Таня бежала за подругой, совершенно не обращая внимания на восхищенные взгляды проходящих мимо парней. Еще бы – высокая, стройная красотка с платиновыми волосами, убранными в тугой пучок. Облегающая форма кадета, которую девушка подогнала под себя так, чтобы выделялись все аппетитные выпуклости, не оставляла места для фантазии. Тут и грудь в тесном плену кителя, и несколько лишних расстегнутых пуговок, и обтянутая брюками попка. А если она при таком параде бежала, то впору было вызывать медиков – колышущаяся грудь доводила до инфаркта все мужское окружение и невероятно раздражало женское.

И как полная противоположность Тане – почти незаметная подружка Миранда. Серая мышка, без каких-либо выдающихся внешних данных. Словно взяли тысячу девушек и соединили в одну. Получилась милая, но стандартная девчушка: русые волосы пытались завиваться в локоны, но без должного ухода висели сосульками ниже плеч. Большие серые глаза на половину лица, но их бы подправить косметикой, хотя бы тушью для ресниц. Да и пухлые губки могли стать вожделенными для многих мужчин, вот только сливались с бледной кожей и никак не выделялись на лице.

Мира остановилась посреди дороги и повернулась к подруге, уткнувшись ей носом почти в грудь. Кто-то из мимо проходящих ребят сделал замечание: «Че встала, дура», но тут же обратил внимание на Таню и тон сменился на елейный: «Привет, красотка, куда спешишь?»

– Эй, чего с практики сбежала? Там Ганс такое на тренажере вытворял!

– Рада за него, – проворчала Мира. – Я так не умею.

– Ой, да брось, подумаешь, не вышло. Ты и так лучше большинства на курсе. На Молотах ни у кого не получается ни с первого раза, ни с десятого. Они слишком сложные для нас.

– Наверно.

Миранда произнесла это таким тоном, что стало очевидно: сейчас начнет хлюпать носом, потом спрячет взгляд и всеми силами попытается скрыть слезы.

Плакса она еще та. Причем расстраивалась чаще всего из-за каких-то пустяков. Когда случалось что-то действительно ужасное и плакать готовы даже прожженные жизнью мужики, Миранда оставалась спокойной, как удав. А из-за провала на тренажере космического истребителя могла разреветься прямо посреди кампуса.

– Слушай, у нас еще два года, чтобы научиться летать и получить цифровые коды пилотов. – Таня обняла подругу и уткнула ее лицо себе в грудь так, что та чуть не задохнулась. – Нас же все равно не допустят до настоящих истребителей. Лет пять будем возить грузы на Луну и обратно. Ужасные пять лет жизни. Зато научимся управлять старыми, ржавыми челноками.

– Тебе это не грозит. – Мира с трудом повернула голову в сторону, чтобы хоть немного отстраниться от упругой груди и сделать глоток воздуха. – С твоими данными тебя сразу определят на межпланетные корабли. Будешь летать на Люмис и считать нас, лунных челноков, грязными крысами.

– Тебя не буду. Обещаю. Знаешь что? Пошли выпьем кофе. Настоящего.

Мира снисходительно улыбнулась:

– Откуда у тебя кофе?

– От друга. С Люмиса.

Можно было и не спрашивать. Родители Тани – важные и солидные люди, которые могли сделать для доченьки все и даже немного больше. При этом они не выставляли напоказ свою власть. Кому надо, тот и так знал, а остальных совсем необязательно посвящать в детали.

Таня тоже не особо распространялась о сфере деятельности родителей. Однако шикарную квартиру в центре города имела. А это не просто показатель статуса, а огромный плакат над ее головой «Посмотрите, эта девочка особенная». В городе с населением в сорок миллионов человек, с пропускными пунктами между районами и ежесекундным мониторингом: где, сколько народу находится, жить в центре – недостижимая мечта.

Миранда каждый день добиралась до учебы три часа и радовалась, что не пять. Она жила почти на окраине, в крохотной квартирке, где даже хомячка не завести, потому что некуда поставить клетку. Ей отказали в общежитии института, из-за наличия собственной квартиры в черте города, пусть и в четырех часах езды – уже неплохо.