Пролог
В теплом пуховике, расстегнутом настежь (а вы когда-нибудь
пробовали убирать снег? При любом морозе становится жарко!), с лопатой в руках я
чувствовала себя деревенской девушкой в теплом платке, работающей в поле, когда
мимо проезжает молодой красивый барин.
Что за ерунда лезет в голову? Тем более, что за покупками приехала
явно «барыня».
Это глупо, но я с завистью посмотрела вслед девушке, которая
выпорхнула из машины в небрежно накинутой на плечи серебристо-серой шубке, тряхнув
разметавшимися по плечам темными волосами. Она поставила изящный ботиночек на
расчищенный участок дорожки (пусть скажет мне спасибо, кстати!), а я почувствовала
себя неудачницей, у которой уже ничего хорошего не будет.
Ерунда какая! Конечно, все будет! Вот после обеда придет
Лариса, сменит меня, а у нее точно не забалуют подчиненные! А я пойду кофе
пить, я его заслужила!
Но тут закон подлости сработал в полную силу. Я отвернулась
от девушки, отошла в сторону и постаралась компактнее утрамбовать снег, но в
последний момент бросила взгляд на мужчину, который шел за нею. И сделала это зря…
Я засмотрелась и наступила на бортик ограждения. Правда, это
самое умное – свалиться в сугроб на глазах красивого мужчины? Тогда уж
свалиться, зарыться в снег поглубже, и не вылезать!
Не так я мечтала вновь увидеть свою первую и самую сильную
любовь, не так. Не в тот момент, когда в теплой спортивной куртке и обуви, напоминающей
снегоступы, с раскрасневшимся от работы лицом воевала с очередным сугробом.
Меня обдало волной стыда и, одновременно, жаркой злости: я
тоже хотела быть на месте этой девушке! И я бы оказалась на ее месте, если бы мама
не была «идейной» и не улетела с родной планеты на Землю, чтобы «добиться всего
своим трудом».
Задавив злость, начала выбираться из сугроба, на ходу
стряхивая снег. И вдруг заметила протянутую мне руку. Загорелую, ухоженную, но,
несомненно, сильную мужскую руку.
Почему-то я решила, что он приехал с той девушкой, но
ошиблась. Модельная красотка давно ушла вперед, а мужчина бросился мне на
выручку.
Я вложила свою руку в мокрой от растаявшего снега перчатке в
его ладонь.
- Осторожнее, не упадите! Пожалуйста, извините меня – я ведь
вас не задел? – с искренней обеспокоенностью спросил он.
И тут до меня дошло: он же меня не узнал! Это я сразу узнала
самого красивого парня нашего гарема, на которого издали любовалась еще
девчонкой, и иногда, осмелев, дразнила его. Какая у нас там разница в возрасте
была? Да, лет пять-семь. И я мечтала, что вот, вырасту… А потом мы улетели на
Землю. И все закончилось.
И теперь я сразу узнала темные волнистые волосы и
пронзительно-синие глаза. По-моему, он совсем не изменился, только возмужал и
стал еще притягательнее.
Нет, я какая-то ненормальная уроженка Фейрианы! Наши женщины
нечувствительны к магии, или по-научному говоря, феромонам своих мужчин. Зато
земные женщины сходят с ума от фейрианских мужчин. Видимо, я тоже слишком долго
жила на Земле, потому что только огромным усилием воли отвела взгляд.
А он меня, значит, не узнал. Неужели так изменилась?
Почему-то не уверена, что сейчас выгляжу ослепительной красавицей, поэтому… все
еще очень хочется залезть в сугроб с головой.
- Вы не ушиблись? – тепло улыбнулся он мне. Точно, магия.
Приворотное зелье, причем распыленное в воздухе.
- Нет, спасибо, все нормально.
Я с трудом убрала руку. Надо уходить, хотя буду жалеть об
этом всю оставшуюся жизнь. Но просто не могу сейчас признаться, что мы знакомы.
Не сейчас, когда я такая «ослепительная» красавица! Не нужно мне его удивление
и жалость.
- Может быть, вы пообедаете со мною? – вдруг спросил он.
Что? У меня слуховые галлюцинации? С чего бы
красавцу-мужчине приглашать на обед девушку, которую он наверняка принял за
дворника? Нет, ничего плохого в этой профессии нет – у меня мама, прилетев
сюда, успела вначале уборщицей поработать, потому что не могла найти другую
профессию. Да уж, не знаю, не пожалела ли она в тот момент о своем решении… Но
все равно это очень и очень странно. Он решил пошутить?
