«Прости, я просто не могу этого
сделать».
Короткая записка без подписи вызвала
у меня нервный смешок. Она не может этого сделать. И, как всегда,
ничего не объяснила. Браво, узнаю свою сестричку. Потрясающе.
Просто потрясающе. Мне-то теперь что с этим делать?
– Яна, ты где? – голос мамы заставил
меня подскочить на месте и воровато оглянуться по сторонам. – Мне
нужна твоя помощь.
Не нужна, мамочка. Уже не нужна.
Потому что событие, к которому ты так усердно готовишься, да еще и
меня пытаешься припахать, не состоится. Увы и ах! И я ничего не
могу с этим поделать, в этот раз тебя подвела совсем не я.
– Яна! – голос раздался практически
у самых дверей, вызывая желание спрятаться под кровать. Только не
говорить матери, что на самом деле произошло. Не сообщать, что все
их полугодовалые труды канут в бездну. В Тартары, если вам так
угодно.
– Да, – откликнулась я, – уже
иду.
Я просто не могу этого сделать.
Теперь и в моей голове мелькает текст ненавистной записки. Только с
совсем иным посылом. Я тоже не могу этого сделать. Не могу
сказать.
– Хорошо, девочка моя. Где Ева? –
деловито осведомилась прекрасная и элегантная Ариадна Витольдовна,
появляясь в дверях. А я превратилась в соляной столб, не
представляя, как сказать матери, что сестры нет. Что она испугалась
ответственности и сбежала.
– В душе.
Ложь сорвалась с моих губ раньше,
чем я успела ее остановить. Пусть будет душ. Лучше так, чем эта
паршивая правда. Я просто не готова к ее последствиям. Не хочу
слушать причитания матери и смотреть, как она театрально хватается
за сердце.
– Дорогая, поторопись, – кричит
мама. – Сегодня твой день, ты должна блистать. Скоро уже придет
визажист и парикмахер, тебе нужно быть готовой.
Ответа не последовало. Но маме он и
не требовался. Я направилась за ней, быстренько выполнила ее
просьбу и вернулась обратно. Мне нужно решиться. Но как? Почему
творит и вытворяет она, а расхлебывать мне? Что мне делать и как
сказать матери, что моя сестра сбежала в день собственной
свадьбы?
На всякий случай, я еще раз обошла
комнату сестры, заглянула в ванную, даже под кровать, словно Ева
вот-вот выскочит оттуда с воплем: «Я пошутила». Это вполне в ее
репертуаре, и сейчас я даже не стала бы ее за это ругать. Но нет,
было пусто и тихо. В задумчивости я подошла к окну и выглянула. То
тут, то там сновал народ, готовясь к свадьбе, расставляя столы.
Торжество в загородном особняке! Что может быть лучше? Только
торжество без невесты.
Скривившись, я набрала номер сестры,
не особо рассчитывая на ответ. В трубке послышались гудки, долгие,
пронзительные. Они словно тонкие лезвия разрезали мои нервы. И
когда я уже собиралась нажать отбой, моя ненаглядная сестричка
соизволила взять трубку.
– Ева! – не сдержалась и выкрикнула,
– Какого черта?! Где ты? Вернись немедленно.
– Прости, Янка, я не могу этого
сделать, – в голосе сестры слышались слезы. – Просто не могу. Мне
жаль. Но я не вернусь.
– С ума сошла! А что скажет Денис?
Вы столько денег и труда вложили в эту свадьбу, подняли такую
шумиху. Ты хоть понимаешь, какие последствия принесет твое бегство
из-под венца? – я говорила торопливо, но спокойно, еще надеясь
воззвать к здравомыслию сестры. Существует же предсвадебный
мандраж. Может, это он и есть?
– Я понимаю, но не могу, – сестра
добавила в голос плаксивых ноток. – Яночка, солнышко, ты же умная,
придумай что-нибудь.
– В каком смысле придумай?! –
сдерживаться стало все труднее. – Возвращайся немедленно и сама
расхлебывай ту кашу, которую ты заварила!
Ага, как же. В ответ послышались
лишь короткие гудки. Моя ненаглядная сестренка просто нажала отбой.
И я осталась наедине с оборванным разговором и проблемой, которую
требовалось хоть как-то решить.
