Настойчивое пиликанье будильника никак не желало смолкнуть.
Уютная темнота по-зимнему позднего утра, казалось, не может
отпустить живое существо, чьи сны волнами окатывали атмосферу
комнаты, и оттого казались почти осязаемыми. Поэтому электронный
неумолимый счетчик времени продолжал надрываться досадными
трелями.
Джессика приподнялась в постели и попыталась нажать кнопку, но
промахнулась, и будильник, соскочив с тумбочки, резво покатился в
сторону двери.
Девушка издала громкий стон и принялась выпутываться из клубка
одеял. Прошлепав босыми ногами по холодному полу и в очередной раз
подумав, что было бы неплохо постелить ковровое покрытие, она
нагнала верещащего беглеца и вернула его на обычное место, после
чего рухнула обратно на кровать.
Пытаясь привести мысли в порядок, Джесс потерла закрытые веки
пальцами. «Черт возьми, во сколько я вчера легла?», - подумала она.
В любом случае, стоило сделать это пораньше, ведь сегодня в
школу.
Ага, как же. Для Дайан не существует таких мелких проблем, как
школьные занятия, она может прийти на урок прямо с вечеринки, и
хорошо, если одетая. Джессика невольно улыбнулась, вспоминая, что
вчера вытворяла ее подруга. Орать песни «Slipknot» на центральной
площади их маленького городка было еще полбеды, но вот заглядывать
в окна домов, надев маску Кори Тейлора, ту, что типа обожженного
лица, явно было перебором. Зато как визжали обитатели квартиры,
которым посчастливилось это узреть… Хорошо, что полицию не вызвали.
У Дерека уже был привод в прошлом месяце, мог словить и второй.
Ее сонные мысли перескочили на Дерека Уинслоу. Вот уж кому
действительно плевать на других, он даже смотреть не станет в
сторону «розовой молодежи», как он ее называет, а уж тратить свое
время, чтобы их напугать – увольте. В глубине души Джессика
разделяла его мнение, но все же с Дайан было чертовски весело.
Она, наконец, встала и побрела в ванную. Горячий душ все же
сумел ее разбудить хотя бы частично, поэтому, когда Джесс, уже
одетая, спустилась к завтраку, взгляд матери был не очень
суров.
Энн Морган окинула взором черную футболку, джинсы и кожаный
напульсник Джессики и нахмурилась.
- Неужели, хотя бы раз нельзя одеться в школу как нормальный
подросток? – раздраженно бросила она. – Во сколько ты вчера
заявилась?
Джессика пожала плечами, отпивая глоток сока.
- Я не смотрела на часы, но петухи еще спали, будь уверена. –
Она улыбнулась кончиками губ: - Я выгляжу как самый нормальный
подросток.
- С Николь тебе не сравниться, - сказала мать, и Джессика
почувствовала злость. Упоминание о бывшей подруге детства, которая
теперь имела длинные осветленные волосы, кучу туфель на каблуках и
розовый телефон, как всегда, ее не обрадовало.
- И слава Богу, - сказала она. – Ты не против, если я поем?
Энн закатила глаза.
- А для кого, по-твоему, я это делала? – Она кивнула на яичницу
с беконом.
- Ну, может, Николь обещала зайти, - холодно сказала
Джессика.
- Очень остроумно. Я поехала на работу, отец прилетит вечером,
его самолет вылетает около двух часов дня.
Джесс знала, что это означает – если мать закрывала глаза на ее
полуночные бдения, то отец такие вещи не спускал. Но, чем жестче
человек и его принципы, тем легче найти способ это обойти.
- Я буду дома, - отозвалась она. И, почувствовав некие угрызения
совести, буркнула: - Спасибо за завтрак.
- Не за что, ёжик. – Мать чмокнула ее в голову и, прихватив
пиджак со стула, ушла.
Джессика невольно улыбнулась – Энн, называя ее ежом, имела в
виду, что дочь так же, образно говоря, выпускает колючки.
Она допила свой кофе, взяла сумку и поплелась к двери.
Улица встретила ее сыростью и пронизывающим ветром. Джессика
накинула на голову капюшон своей черной куртки и направилась в
сторону остановки школьного автобуса.
