В самый разгар пандемии, когда привычная нам реальность изменилась в первый раз, мне посчастливилось посмотреть и отредактировать две дюжины лекций буддистского ламы Гьетрула Джингме Ринпоче1. В какой-то момент я обнаружила, что хотя все они посвящены вроде бы разным темам, через каждую красной нитью проходят несколько мыслей, главная из которых следующая: Не существует людей, осознанно желающих быть несчастными. Никто не выделяет в своем ежедневнике часы для того, чтобы злиться или ненавидеть или испытывать боль. Любой человек хочет быть счастливым.
В том или ином виде, эта мысль звучала на каждой из лекций. Из раза в раз, с усталой улыбкой, Ринпоче повторял её перед аудиторией, хотя зачастую в ней сидели одни и те же люди.
Это напоминание необходимо, потому что мир, в котором мы живем, как будто делает всё возможное, чтобы мы забыли эту простую мысль. Мы уже давно живем в состоянии постоянной неопределенности и вытекающей из этого состояния тревожности, но в последнее время имеем дело с тектоническими сдвигами мирового порядка и отсутствием полного понимания того, каким будет будущее в ближайшей, среднесрочной и долгосрочной перспективе. Помнить о том, что ты хочешь быть счастливым, в предложенных обстоятельствах очень сложно. Не только помнить, но и предпринимать в эту сторону какие-то шаги, и того сложнее.
Несколько лет назад, вдохновленная разговором с подругой и небольшой горой прочитанных исследований и изданий на тему счастья, я написала первую версию этой книги. Я писала её, живя совсем в другом мире. Я была беременна долгожданным (вторым) ребенком, счастлива в своем (втором) замужестве, мне казалось, что всех своих внутренних демонов я изжила почти двадцать лет назад, в ходе полугодовой психотерапии. Я назвала эту книгу «Живите долго и счастливо».
За прошедшие пять лет произошло очень многое, как в мире, так и в моей собственной жизни. Я по-прежнему счастлива в замужестве, но это, вероятно, единственная постоянная в моей жизни. Долгожданная дочь моя прекрасна, но быть матерью в 25+ и в 45+ – это две разные истории, особенно, когда в дети тебе достается человек, который проверяет твои границы чуть ли ни с первого дня. Я похоронила отца своего сына (на счастье которого с новой любовью у меня были такие большие планы), переехала в Израиль, почти год вела регулярную колонку про счастье в онлайн-издании, улетела из Израиля последним самолетом перед локдауном и провела два года пандемии в горах, вернулась в терапию, когда поняла, что быть матерью во второй раз гораздо сложнее, чем в первый. Я вновь переехала в другую страну, оставив в России сына, родителей, и два любимых дома, в Москве и на Северном Кавказе. Спустя два года я вернулась. Я по-прежнему готова подписаться под всеми рекомендациями из этой книги, но за прошедшее время я поняла пару вещей.
Во-первых, что меня не устраивает ни одно из существующих определений счастья, потому что каждое из них требует выполнения ряда условий, а это, на самом деле, необязательно. Во-вторых, что счастье – это такой странный конструкт, который ускользает, как только ты пытаешься ухватить его за хвост (например, отвечая на вопрос, счастлив ли я прямо сейчас и если да, то насколько) или даже просто дать ему определение. На эту тему есть прекрасный афоризм Вольтера: «Искатель счастья подобен пьяному, который никак не может найти свой дом, но знает, что дом у него есть».
Поэтому я решила переписать эту книгу, чтобы показать, что нет никакого «счастья», но есть наша способность быть счастливым. И эта способность – в первую очередь про смену нашей оптики, про то, чтобы посмотреть на привычные нам предметы и философские концепции под другим углом зрения. Более того, мне хочется верить, что она доступна всем.
