Ульяна.
— Валик, любимый, я дома! — по
привычке кричу через порог, извещая мужа о своем возвращении.
На выходные я ездила в деревню к
родителям, чтобы поздравить их с годовщиной свадьбы. В понедельник
собиралась вернуться домой, но снежная метель, которая набежала на
область и испортила все мои планы.
Дорогу замело так сильно, что
рейсовые автобусы отменили на неопределенный срок. Единственный
трактор в деревне, который мог прочистить дорогу, и тот, как на
зло, сломался еще в воскресенье.
Я уже смирилась с тем, что задержусь
у родителей до следующих выходных, когда прогнозируют потепление
уличной температуры. Но сегодня после обеда по селу проехалась
коммунальная техника из райцентра. Она за одну ходку прочистила не
только центральные улицы от снега, но и дороги вокруг.
Не веря в такое счастье, я даже
решила сделать мужу сюрприз. Запрыгнула в первый рейсовый автобус,
вышедший на маршрут, и помчалась домой, предварительно узнав, какие
планы у Валентина на сегодняшний вечер.
— Да какие планы, Уль. Я так устаю
на кафедре после семи пар, что единственное, чего мне хочется к
вечеру — это лечь на диван и смотреть телевизор.
Мой голос стремительным эхом
проносится по пустым комнатам квартиры. Никто не отзывается. Очень
странно. Может за хлебом вышел?
Заталкиваю через порог тяжелый
чемодан, который доверху напичкан маминой консервацией. Радуюсь,
что выбрала вариант на колесиках, а не сумку, которая вешается
через плечо.
Каждый раз говорю матери, что не
буду ничего брать от них. Если нам с Валентином что-нибудь срочно
понадобится, мы всегда можем пойти в ближайший супермаркет и купить
это.
Но разве мамы когда-то слушают своих
детей?
Утром я легко могла поднять свой
чемодан одной рукой, а когда взялась за него перед отъездом, то
чуть спину не подорвала. Мама, как всегда, сделала вид, что к
внезапно возросшему весу моей поклажи она не имеет никакого
отношения.
В кармане куртки жужжит мой
мобильный. Я уверена, что это звонит именно мама. Она всегда
чувствует, когда я о ней вспоминаю.
— Привет, мамочка, — закрываю
входную дверь и падаю обессиленно на пуф. — Я только порог квартиры
переступила.
— Ну, слава богу, Улясь. Я так
волновалась за тебя, боялась, чтобы твой автобус где-нибудь посреди
дороги не застрял. У нас снова снег пошел, и хлопья такие огромные,
прямо как мухи. Свет еще выключили недавно. Так что мы с твоим
отцом теперь сидим при свечах, чай пьем с малиновым вареньем. Я
там, кстати, тебе такого же две баночки положила в чемодан.
— Спасибо, мам.
— Как там Валентин? Что-то его
совсем не слышно. Он обрадовался твоему приезду?
— Вали нет дома.
— А где это он шляется? — удивленно
переспрашивает мать.
— Не знаю. — Снимаю вязаную шапку,
чешу вспотевший лоб. — Я как раз собиралась позвонить ему, но тут
ты первой позвонила.
— Хорошо, хорошо, — голос матери
становится чересчур резким и недовольным. — Я поняла намек о том,
что я всегда звоню не вовремя.
— Мама, я не это имела в виду.
— Все, Ульяна. Пока, пока. — Мать не
слышит моих объяснений, поспешно прощается. — Мне еще брату твоему
нужно позвонить.
— Мама, побереги телефонную батарею.
Света же нет... — последнее предложение моя мама уже не слышит,
потому что резко отключилась.
Тяжело вздыхаю, прежде чем встать на
ноги. Снимаю с себя куртку и вешаю ее на крючок. Отставляю сапоги
на специальный прорезиненный коврик, чтобы когда налипший снег
начал таять, то грязная лужа не растеклась по полу.
Иду в ванную и мою замерзшие руки
под проточной теплой водой.
Валентин так и не возвращается.
Может снова с друзьями побежал в боулинг играть?
Беру в руки телефон, набираю цифру
четыре на быстром наборе. Бетховенская симфония номер пять, которую
муж поставил на входящие звонки в своем смартфоне, раздается где-то
из спальни.
