Я нервно барабаню пальцами по столу в ожидании того, что должно
произойти с минуты на минуты. Совсем скоро я перестану быть
полноправной владелицей фирмы отца, ведь контрольный пакет акций
выкупит человек, с которым я еще даже не знакома лично. Почему я
иду на эту сделку? Все просто: нет денег — нет компании, которую
основал отец задолго до своей смерти. А без нее я потеряю все —
даже ту небольшую квартиру на юго-западе столицы, где мы живем
сейчас.
— Вероника Сергеевна, — голова моей помощницы Леры показывается
в дверном проеме. — Юрист звонил. Они уже подъезжают.
— Хорошо. В конференц-зале все готово? — мой голос дрожит, и я
едва ли могу справиться с волнением.
— Да, конечно, — быстро отзывается она. — Вы идете?
— Да, дай мне минуту.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а затем выдох. Мне было
совсем непросто решиться продать часть компании. Она —
единственное, что у меня осталось после смерти папы. На глазах
наворачиваются слезы от несправедливости и людской жестокости, ведь
отец всегда работал честно и никогда не переходил дорогу
конкурентам. Но в один день его просто не стало — и мне отлично
известно, кто виновен в его смерти, пусть и косвенно.
Быстро смахнув слезу, которая успела добраться до щеки, я
поднимаюсь с места. Сегодня важный день, и я должна во что бы то ни
стало сохранить компанию и вывести ее на другой уровень, иначе…
Остается лишь надеяться, что новый владелец пойдет на мои условия и
оставит меня на той же должности. Есть стратегия развития, но нет
финансов — неоткуда их привлекать. Нужны инвесторы.
— Добрый день, Максим Леонидович! — пожимаю руку юристу, который
представляет интересы будущего владельца Романа Волкова. — Как
добрались?
— Добрый, Вероника Сергеевна, — отвечает он на рукопожатие,
рефлекторно улыбаясь. — Благодарю, в этот раз почти без пробок.
— Вы приехали один? — уточняю.
— Да, произошли некоторые изменения, — коротко объясняет он.
— Тогда пройдемте в конференц-зал, повторно обсудим все детали
предстоящей сделки, — говорю я, нервно вытирая вспотевшие ладони о
строгую юбку. — Надеюсь, сделка все же состоится?
— Да, конечно. В этом можете не сомневаться.
Я бесшумно выдыхаю — если бы сделка сорвалась, то времени найти
другого акционера, готового выкупить контрольный пакет акций за
предложенную мной сумму, не было. Финансовые обязательства
поджимают.
— Предлагаю начать с главного, — деловито заявляет Гончаров,
устраиваясь на одном из стульев. Он открывает дипломат и достает
оттуда какие-то бумаги.
— За этим мы сюда и пришли, — сажусь напротив Максима
Леонидовича и, сложив руки на стол, всматриваюсь в сосредоточенное
лицо мужчины.
— К сожалению, сделку с Романом мы провести не сможем, —
начинает он, и у меня внутри все обрывается.
— Что-то случилось? Или он просто решил отказаться? — осторожно
интересуюсь.
— Появились свои личные причины. В ближайшее время у него нет
возможности прилететь в Москву, поэтому сделка будет оформлена на
его брата Александра, — спокойно произносит юрист.
В груди болезненно екает, впрочем, как и всегда, когда я слышу
это имя. Будь-то официант в ресторане, доставщик пиццы, врач в
больнице или же очередной клиент — воспоминания волей-неволей
уносят меня в прошлое, в котором я прошла через все круги ада. А
теперь Александр — новый акционер.
Но им не может быть мой бывший муж. У него, к счастью, другая
фамилия, которую я, разумеется, не оставила после развода. Даже не
хочу вспоминать. Он умер для меня. Впрочем, как и я для него.
Закрытая на замок тема, к которой я ни за что не вернусь.
— Вероника Сергеевна, все в порядке? Вы побледнели, —
обеспокоенно произносит Максим Леонидович.
— Да, просто нервы ни к черту с этой сделкой, — честно признаюсь
я, постукивая ручкой по столу.
