Я сидела на пустой кухне закрытого для посетителей кафе и
грустила. Мне нравилось сидеть вот так в одиночестве, когда вся
работа сделана и можно выпить заслуженную чашечку какао. Кафе «Три
метлы» принадлежало моей тете, а я работала у нее посудомойкой. По
мнению тетушки, это была единственная профессия, на которую я была
способна. Впрочем, даже это занятие мне доверили лишь неделю назад,
до этого я мыла полы. Теперь каждая моя смена начиналась со слов
«если ты разобьешь хоть одну тарелку…», а дальше следовал список
кар. Меня обещали то оставить без работы и без денег, то выгнать из
дома, иногда, наоборот – запереть дома и никуда не выпускать. Можно
подумать, что я кроме дома и техникума где-то еще бывала…
Перемежалось все это закатыванием глаз со словами – «в кого ты
такая неумеха», «Боже, дал же ты мне племянницу», «корова
неповоротливая, все делаешь через ж…» и т.д. Все зависело от
настроения тети, но заканчивалось одинаково – мне предрекали жизнь
на панели.
А поскольку жила я у тети, то дома продолжалось то же самое.
Поэтому туда я не рвалась. Особенно житья не стала после того, как
я проколола нос и вставила колечко.
Потом я и сама пожалела о том, что сделала – где я и где
новомодный пирсинг, но тогда мне казалось, что это смелый шаг,
который поможет мне сблизиться с моими однокурсницами. Зря,
конечно. Однокурсницы мои те еще стервозины. Злобные и мстительные,
просто ведьмы какие-то! Я первого сентября, когда только пришла в
наш индустриальный техникум, одну из них случайно уронила.
Засмотрелась по сторонам и врезалась в нее на ходу, а она на
шпильках была, покачнулась и упала. Я извинилась, да куда там! Это
все на глазах старшекурсников произошло, и оплошность мне не
простили. Невзлюбили меня, к тому же я ни одеждой, ни гаджетами
похвастаться не могла, и на тусовки не ходила, так что общаться со
мной никто не хотел. А пирсинг я на спор сделала. Надоело слушать,
что я мышь бледная и не способна ни на что. Сама не знаю, что меня
за язык потянуло. Возразила. А они – «А докажи, вот если сделаешь
пирсинг в носу, то докажешь, что крута». Я деньги все, что
накопила, собрала да и сделала.
Они посмеялись, конечно. Сказали, что теперь я не корова, а бык.
Я же не нострил сделала, когда крыло носа прокалывают, а септум.
Перегородку между ноздрями проколола, мне сказали, что так быстрее
заживет.
Было желание снять пирсинг, не по мне все это, но когда еще и
тетя взъярилась, то решила, что нет, буду носить. На зло всем. К
тому же я читала, что нос раньше прокалывали шаманы, чтобы с духами
общаться. Не всем же ведьмами и гадинами быть, кто-то должен и тихо
шаманить и изгонять из них злых духов.
- Варя, ты все сделала уже, иди домой! Чего сидеть-то,
закрываться надо.
Это тетя Зина меня выгоняет. Она теперь приходит полы моет
вместо меня. Тетя ей доверяет кафе закрывать. Мне – нет, даже
ключей никогда не давала.
Я перелила какао в свою термокружку, прихватила пару пирожков и
немного хлеба, убрала все остальное на место, взяла сумку,
попрощалась и вышла. Домой по-прежнему не хотелось, и я отправилась
в парк, что был через дорогу.
Мне нравилось здесь. Если зайти поглубже, то будет небольшой
пруд и возле него скамейка. Я иногда прихожу сюда покормить
уток.
Вот и сейчас я крошила хлеб и бросала его в воду, глядя, как
пернатые ловко выхватывают кусочки из-под клювов друг друга. Лишь
одна плавала в стороне и не присоединялась к общему пиршеству. Мне
стало жаль утку, она была, как и я, одинока. Я стала подкидывать
хлеб ближе к ней, и она даже успела пару раз ухватить кусочки, но
вскоре товарки окружили ее и оттеснили в сторону. Плохо быть
нерасторопной тихоней, когда не умеешь бороться и никому не можешь
дать сдачи, это я по себе знаю…
