Всем тем, кому посчастливилось
влюбиться.
Всем тем, кому повезло
любить.
Прошлое…
- У тебя глаза, словно море, - вкрадчиво прошептал парень,
касаясь ладонью моей щеки.
Где-то позади нас пенные волны с тихим шелестом касались
каменного побережья, напевая уже привычную песню. Но сегодня из
меня был такой себе слушатель. Потому что в моей душе бушевала своя
собственная стихия. И песня у нее была иная: нежная, опасная и
захватывающая. Как и мои чувства …к нему.
- А у тебя, как небо, - ответила я, пытаясь сдержать бурю эмоций
внутри, что вот-вот грозилась обрушиться на нас обоих.
- Тогда я буду твоим небом, а ты – моим морем, - сообщил
он, словно что-то очевидное и само собой разумеющееся.
- А что, если я не хочу становиться твоим морем?
Сопротивляться было трудно. Безумно трудно. Его близость сводила
с ума и кружила голову. Это было в сотни раз лучше того вина, что
мы пили на набережной, и в тысячу раз опаснее спуска с самой
высокой горки в аквапарке.
- У тебя нет выбора, малышка. Твое море уже тонет в моем небе.
Это необратимая реакция, - с привычной наглостью заявил
светловолосый.
- Но море не может утонуть, - возразила я, хотя знала, что уже
тону – бесконтрольно и бездумно, ныряя с головой в небесную лазурь
его глаз.
Парень растянул губы в широкой улыбке и в одно мгновение
отскочил от меня:
- Малышка, ну кто способен устоять перед этим? - он указал на
себя руками. – Многие уже тонули, и ты утонешь! - бесстыдник
развязно улыбнулся и подмигнул.
- Это ты сейчас утонешь! – прорычала, вытягивая руки перед
собой, как те зомби из ужастиков. Все мои чувства были цинично
сметены его сальной усмешкой. – Я тебя прямо здесь и утоплю! -
махнула рукой в сторону моря. – И тогда посмотрим, у кого из нас не
было шансов! – этот парень толкал меня на самые безрассудные
поступки и заставлял переживать неведомые до этого эмоции.
- А ты попробуй! – заявил наглец и, задорно ухмыльнувшись,
припустил по галечному пляжу, увиливая от волн, что хотели ухватить
его за пятки.
- Захлебнешься! – я сбросила неудобные сандалии и побежала
вслед за голубоглазым. Со стороны набережной доносился Тинкин смех
и глубокий Пашкин голос, что пел очередную песню о потерянной
любви:
Давным-давно, за сотни тысяч
лет,
Когда истоки мира
создавались,
От Неба отделили его
часть,
Что Океаном называлась.
Спустились в воду звезды и
луна,
Теперь они морскими
звались.
Добавили еще бокал вина,
Черничного, чтоб небо
отражалось.
Свет солнца жизнью воду
одарил,
Чтоб матерью она живому
стала.
А ветер волны подарил,
Чтоб песни небу
сочиняла.
Давным-давно, за сотни тысяч
лет,
Влюбленные сердца навек
расстались.
Но ищут, невзирая на
запрет,
Того, в ком часть судьбы
осталась…
Смог тяжелым туманом нависал над городом. Близ столицы, который
день подряд горели леса и жителей по возможности просили оставаться
дома. Однако нашему народу все было нипочем. Светофоры привычно
мигали, а машины возмущенно сигналили. Некоторые из водителей,
наплевав на отравленный воздух, отважно открывали окна и вступали в
настоящие словесные схватки с соседствующими автомобилистами. Я же
безразлично смотрела на этот привычный хаос и мысленно отсчитывала
секунды.
«Десять минут до встречи. Интересно, он уйдет, если мы
задержимся?»
- Чертовы пробки! - жених раздраженно ударил ладонями
по рулю и откинулся на спинку сиденья. – И куда они все
прутся?!
- Успокойся, Бодь, - я нежно провела кончиками пальцев по
мужскому запястью, - успеем.
Мы опаздывали на ужин с другом детства моего жениха,
который ни с того ни с сего объявился в жизни Бодьки
спустя семь лет однобокого общения. Честно сказать, эта встреча не
внушала мне энтузиазма. Но Разумовский прямо-таки светился
радостным ожиданием и не переставал травить байки из их
общего прошлого.
