— На твоём месте, я бы слушала меня! — стукнула Ритка кулаком по
столу.
При этом все тридцать её лишних килограмм грозно всколыхнулись.
Впрочем, сама Рита все свои килограммы нежно любила и ценила, но в
такие моменты выглядела устрашающе, и я прониклась, сжалась на
стуле, словно школьница, которую отчитывает мать.
— Но… — робко попыталась возразить я.
— Никаких но! — воскликнула Рита, но кулаком больше стучать не
стала. — Ты ребёнка несколько лет пыталась родить?
— Пыталась, - согласилась я.
— ЭКО делала?
— Делала, — понуро склонила голову я.
— Что нибудь получилось?
— Ты же прекрасно знаешь, у меня нет детей.
Ритка торжествуще ткнула указательным пальцем куда-то в
небеса.
— Значит, осталась бабка! И мы поедем к этой бабке знахарке,
хочешь ты того, или нет. У нас так секретарша главного родила, а
ещё дочка подруги маминой знакомой. Верняк вариант, собирайся.
Сопротивляться мощи подруги я больше не имела сил, поэтому
согласно поднялась со стула и потянулась за пальто. Вскоре мы уже
ехали в крошечной и поцарапанной машины Риты, в которую и я то
влезла с трудом, а подруга только через неприличные
ругательства.
Светило солнце. На улице — конец апреля. Снег уже растаял, поля
подернулись нежной зелёной дымкой, солнце светит так, что в сон
клонит. Я глаза закрыла и думаю - как же докатилась я до жизни
такой?
Я была замужем уже шесть лет. Ребёнка мы хотели и с энтузиазмом
взялись за его изготовление. Но время шло, беременность не
наступала. Начались врачи, лекарства, затем ЭКО, и все бесполезно,
и так шесть лет прошло, мне тридцать уже скоро…
Но ни в каких бабок, ведуний, ведьм и прочее я не верила. Я их
даже боялась. У меня и в мыслях не было, к ним обращаться. Но если
моей подруге что-то в голову втемяшилось, сопротивляться ей
бесполезно, вот как сейчас.
И поэтому мы едем по проселочной дороге куда-то в далёкую
деревню, за нами клубится пыль, и голова моя подпрыгивает и бьётся
о стекло, каждый раз, когда машина наезжает на кочку.
И все ради бабки, которая даже не колдунья, а знахарка. И почему
я должна верить, что у неё получится то, что врачи в последнее ЭКО
не смогли сделать за полмиллиона.
На этой мысли я вздохнула - денег на вторую попытку у нас с
мужем не было. И на волю природы тоже — близость с мужем у нас
случалась все реже и реже.
Но все же знахарка — это перебор!
— Почти приехали, - заключила Ритка. — Сейчас за лесок, потом
под речку…
Но неуверенность в её тоне мне подсказывала — мы заблудились.
Рита вышла из машины, походила вокруг, посмотрела на горизонт.
Затем мы лесок объехали, затем снова. Затем нашли дорогу, которая
вела в лес, поехали по ней и застряли в огромной вязкой луже. Я
снова вздохнула.
— Я газую, ты толкай, — повелела моя властная подруга.
— Но ты меня больше и сильнее, - возразила я.
— А от тебя за рулём никакого толку!
И я толкала машину, встав ногами прямо в грязь. Машина все же
выбралась, но, неблагодарная, напоследок обдала меня струёй грязи
из под колёс.
— Хоть в машину тебя не пускай, - покачала головой Рита, глядя
на грязную меня, но пустила.
Я ехала и отколупывала с ладоней подсохшие капельки грязи.
Хотелось пореветь и домой, готовить Витьке пироги, он скоро уже с
работы придёт…
Когда лесок остался позади, наконец показалась деревня. Мы
спросили дорогу у мальчишки, который сидел на лавке и лениво грыз
семечки, греясь на солнце.
— А, баб Лена? То последний дом по нашей улице, справа.
Мне казалось, что настоящая знахарка не должна быть Леной.
Агафьей, какой нибудь. Или Солохой, на худой конец.
И знахарка вовсе не жила в покосившейся избушке на околице леса.
Дом её был обнесен добротным забором, сами хоромы обшиты сайдингом,
новые стеклопакеты в окнах, тропинки во дворе плиточкой
выложены.
