Посвящаю памяти моего отца Царькова Владимира Александровича
(10.1946–05.2021)
Пап, ты всегда со мной.
Часть 1 :
*1.1*
Неожиданно резко звякнувший дверной колокольчик привлек внимание
большинства посетителей чайной, заставив их повернуться к входу,
где обнаружился молодой человек двадцати с небольшим лет в
темно-зеленой форме боевого факультета столичной магической
Академии. Задержавшись на пороге, он прошелся ухарским взглядом по
сидящим людям и остановился на группе девушек, занимавших большой
стол в углу зала. В глазах блеснул охотничий азарт, губы
растянулись в улыбке, придавая лицу шарм игривости.
– Чего застрял? – донеслось через приоткрытую дверь с улицы.
– Того застрял, – мурлыкнул парень, а потом чуть громче, слегка
обернувшись, добавил, – десерт на всех! – и, не дожидаясь ответа,
шагнул в зал чайни.
Захлопнувшаяся дверь отсекла уличный шум. Однако через мгновение
она снова раскрылась, явив еще одного боевика. Причем боевика очень
редкой «породы» – девицу. Короткая, как у всех на их факультете,
мужская стрижка, слегка шокировала, но не портила, а, подчеркивала
изящность шеи. Не закрытый челкой лоб, изящные крылья бровей,
прямой узкий нос, намекающий на длиннющий список аристократических
предков. Большой рот с чувственными губами, наводящими мысли о
страстных поцелуях. Но главное глаза, необычно черные, с искринкой,
заставляющей даже глубоких стариков распрямляться, выискивая в себе
остатки молодцеватости. И маленькая серьга в левом ухе, сверкающая
редким желтым камнем с названием «Драконий глаз». Аристократка.
Высшая. И при этом боевичка.
По чайне сразу словно пролетел ветерок, обрывающий все звуки.
Таких, как вошедшая, не столько осуждали, сколько не понимали:
учиться тяжело, а перспективы сомнительны, поскольку после
окончания всех выпускников без исключения рассылали по дальним
гарнизонам грязь по бездорожью месить, да форму потом пропитывать.
За пять лет молодая дурь из них выветривалась и в гражданскую жизнь
возвращались умелые, а главное ответственные люди. Они как правило
легко находили свое место в жизни, оседали, обзаводились семьями,
образуя фундамент общества. Это был весьма достойный путь для
мужчины. Особенно для младших сыновей из знатных семей. Ведь по
выслуге они становились желанными женихами для богатых
наследниц.
А вот женщин, готовых потратить свои самые яркие цветущие годы
на тяжелую службу на краю мира вдали от цивилизации, не понимали.
Ведь любая девчонка с уровнем магии достаточным для боевого
факультета могла претендовать на очень выгодный брак. Случалось,
что даже нищенки в аристократки прыгали. Знатных же сравнивали с
драгоценными камнями и как экзотических птичек окружали заботой,
вниманием и, конечно, роскошью. А на рынке невест они котировались
по наивысшему разряду.
Безусловно, далеко не все магички мечтали посвятить себя
замужеству, детям или беззаботному цветению. Они шли и находили
себя в различных профессиях. Однако даже для жутковатых
постсмертных специализаций не требовалось лишать себя благ
цивилизации в самом расцвете лет.
Люди разумные, безусловно признавали, что обстоятельства бывают
разные, и кто-то из девушек выбирал боевой факультет под их
давлением. Но глобальное большинство обывателей никогда в такие
детали не углублялось, а просто косо смотрело на боевичек. Особенно
на аристократок. Тем более на красавиц из высших, о чем
свидетельствовал «Драконий глаз».
Впрочем, высшие редко опускают взгляд на низших. Возможно,
поэтому боевичку ничуть не обеспокоило всеобщее внимание. Обнаружив
удаляющуюся спину товарища, она чуть приподнялась на носках,
пытаясь определить его направление, и в свою очередь заметила
группу девушек за столом. Белоснежные фартучки и чепчики с оборками
в сочетании с царящим в чайной запахом свежеиспечённых сладостей
действительно придавали им какую-то десертообразность. Словно
куколки из сахарной глазури, которым талантливый кондитер ухитрился
сделать полные юной свежести лица.
