Ярослав
— Виктор Анатольевич, ты уверен?
— Да, Ярослав Юрьевич. К моему
сожалению, ошибки тут быть не может. Мы проверили всё дважды.
Иммунологическое бесплодие после травм развивается часто, хотя
повреждения не всегда очевидны.
Док пожимает плечами, глядя с
сожалением и складывает руки на столе. Холодным сожалением,
профессионально выверенным.
— Вы не замораживали биоматериал? —
спрашивает.
— Нет, — отвечаю. — Никогда даже не
задумывался.
— Тогда мне очень жаль.
— Понятно, — киваю. — Всего
доброго.
Я пожимаю руку врачу и выхожу из
кабинета. Спускаюсь на первый этаж клиники. Девушка с ресепшн мило
улыбается и кивает мне.
Не до расшаркиваний.
Я выхожу на улицу и сажусь в машину.
Завожу мотор и кладу руки на руль. Хреновые новости расстроили меня
сильнее, чем можно было ожидать.
В свои тридцать пять я ни разу не
задумывался о детях. Да и о семье вообще. Мне было и так хорошо.
Удобно. Не нужно отвлекаться от работы. А развлечься всегда можно
было найти с кем.
Полгода назад я попал в аварию.
Вылетел на обочину и впоролся в столб. Подкинуло с сиденья так, что
разбил башку о стекло и яйцами о руль шарахнулся. Сам виноват — не
пристёгнутый ехал.
И оно вроде бы и ничего, быстро
оклемался, а сейчас проходил контрольный медосмотр и выяснилось,
что у аварии оказались долгосрочные последствия. А если точнее, то
я теперь не смогу иметь детей.
И это внезапно кольнуло.
Было же хорошо без них, а тут
задумался. Я всю жизнь пашу, отцовский бизнес, что на ладан дышал,
на международный уровень вытащил. По четырнадцать часов, семь дней
в неделю работаю. И… мы смертны. Банально, но… кому я всё это
оставлю?
Мощный и неожиданный удар по
мотивации.
В офис приезжаю в десять. Для всех
это непривычно поздно, поэтому втихоря поглядывают с удивлением.
Обычно я в офисе с семи.
— Добрый день, — по струнке
вытягивается охранник у турникетов.
— Здравствуйте, Ярослав Юрьевич, —
расправляет спину администраторша.
Поднимаюсь на лифте на десятый этаж.
Работа в отделах кипит во всю. Приятно наблюдать, что никто не
прохлаждается у кофемашин. Я сам не люблю тратить рабочее время
впустую и от коллектива холдинга требую того же. От зама до
уборщицы. Машина будет работать слаженно только тогда, когда каждая
деталь выкладывается на полную.
— Доброе утро, Ярослав Юрьевич, —
Алиса, моя секретарша, подскакивает у стола уже с папкой документов
на подпись в руках.
— Здравствуй, Алиса. Ко мне зама по
безопасности через семь минут. Два кофе. Документы через пятнадцать
минут.
— Всё поняла, — кивает и тут же
вызывает по внутренней Бразинского.
Ровно через семь минут, когда я как
раз успеваю включить ноутбук и пробежаться по присланному Алисой
плану дел на сегодня, в кабинет, постучав, входит начальник службы
безопасности.
— Привет, Артём, — жму ему руку.
— Привет, Яр.
С Бразинским мы не только коллеги,
мы дружим ещё с армии. Простой, умный, надёжный мужик. Шарит в
своём деле. Нужную информацию из-под земли достать способен в
кратчайшие сроки.
— Есть дело. Не совсем по
“ГеоГорИнвест”, скорее лично для меня.
— Ярослав, ты и есть
“ГеоГорИнвест”.
— В общем. Мне нужно, чтобы ты
выяснил, не залетали ли от меня бабы.
Ну, бл*ть, и выразился.
Артём, пытаясь остаться максимально
серьёзным, сначала несколько секунд на меня смотрит тупо, а потом
кашляет в кулак.
— Блин, Тём, — встаю и засовываю
руки в карманы. Отворачиваюсь к окну. А потом вываливаю как есть. —
После той аварии я остался бесплодным. Узнал сегодня. И если у меня
есть дети, то они мне нужны.
Бразинский становится снова
серьёзным.
— Дерьмово, Яр. Поищем.
После одного не самого приятного
случая, в результате которого мне пришлось отвалить крупную сумму
одной шлюхе за компрометирующие фотки, тёлок мне подгонял в
основном Артём. Или, как минимум, пробивал их, чтобы без
сюрпризов.
