Я вернусь в твою жизнь

— Ва-а-ась, ну пожалуйста, — хнычет Римма осипшим голосом. — Умоляю, подружка моя дорогая. Ты же знаешь, как для меня важна эта работа.

— Римм, ну как я…

— Ну Васенька, — уже представляю её огромные карие жалобные глаза. — Тебе всё оплатят: и перелёт, и отель. Где ты ещё за двое суток двести кусков заработаешь? Сама говорила, сейчас очень деньги нужны.

Двести кусков — уф! Звучит правда нереально за двое суток.

— Босс сказал, если не найду надёжную замену — уволит, — Римма заходится надсадным кашлем, а потом продолжает. — Ты же знаешь, как эта работа мне нужна.

— Неужели нет других переводчиков? — придерживая телефон ухом, застёгиваю плащ и ещё раз бросаю взгляд в зеркало.

— Ты же слышала, как мне босс сказал: на-дёж-ных! А я никого не знаю, кто бы говорил по-испански лучше тебя, Васюш.

Оплачиваю услуги и ещё раз благодарю парикмахера, а потом выбегаю под дождь, едва успев раскрыть зонт. Погода сегодня дождливая, сырая, не хочется намочить новую причёску. После салона мои волосы всегда так красиво лежат.

Двести тысяч — хорошие деньги. Очень хорошие. И точно никакой подставы, потому что Римма очень своей работой довольна. И меня звала в эту фирму, но я пока не могу работать в дневном формате, только удалённо или в свободном графике. А ту за два дня такая сумма… Тогда мне определённо хватит на хороший первый взнос по ипотеке, чтобы и процент поменьше был.

— Вась, ну ты где там пропала? — напоминает о себе всё тем же болезненным голосом Римма.

— Сейчас заеду и поговорим.

Я отключаюсь и запрыгиваю в подъехавший троллейбус. Людей немного, сейчас не час пик. Прохожу и присаживаюсь. К Римме ехать недолго, поэтому наушники даже не достаю.

С Риммой мы познакомились на курсах испанского два года назад. Как-то сразу сдружились, и так и общаемся.

К сегодняшней командировке она готовилась очень тщательно, говорила, что такие моменты — пиковые в карьере переводчика. У её фирмы крупный контракт с испанцами планируется, и предстоят серьёзные переговоры. Много о работе она не рассказывала, потому что подписала там бумаги, что должна соблюдать корпоративную тайну. А работу Римма такую терять не хотела, да и штрафы ей не потянуть, которые могут выкатить юристы.

Но как назло, её скосил жуткий кишечный грипп. Тот самый, который помогает влезь в самое “на потом, когда похудею” платье уже через пару дней. Адская болячка с полным спектром симптомов от жуткого насморка и кашля до…

Уже через полчаса я стучу к болезной в дверь. Она приоткрывает и натягивает медицинскую маску.

— Держись от меня подальше, Вась, — хнычет. — Не дай Бог ещё тебе эту гадость подхватить.

Римма действительно выглядит не очень. Аж за стенку держится. Глаза красные, красивые подкачанные губы посохли и побледнели, под глазами залегли тени.

— Боже, Римма, может, скорую?

— Не, я уже выгребаю. Приходил Алик, поставил капельницу, — кивает на руку, от которой отходят трубки, а в ладони зажата вешалка, на которой висит пакет с прозрачной жидкостью. — Так, с начальством я всё решила. Вот тебе пакет. Тут пропуск, билет, необходимые предварительные документы. Платье я тоже положила, я даже бирку не сняла с него.

Последнее Римма говорит совсем грустно.

— Ну а теперь беги, не стой тут возле меня. Если что, звони.

Беру пакет, который подруга предусмотрительно опрыскивает антисептиком, и ухожу. Самолёт завтра в девять утра, а мне нужно ознакомиться с документами.

— Кстати, — говорит на прощанье, когда я уже пробегаю один пролёт ступеней в подъезде. — Тебе просто офигенно с тёмными волосами. Я даже завидую — ты что блондинка сногсшибательна, что брюнетка.

— Спасибо, — улыбаюсь подруге.

Да, мне и самой нравится. Захотелось кардинальных изменений во внешности.