Пролог
— Эмили, черт возьми, — вошла я в номер. — У тебя девичник, а ты
оставила нас.
— Милая, — улыбнулась подруга. — Мне нужно доделать возможно
последний договор в жизни, и я приду. Если что-то случится, зовите
полицейского. Если он начнет раздеваться, значит, он не
настоящий.
— Все, — забрала бумаги Эбби. — Я забираю это. Хочешь забрать —
догони.
— Эмили, иди уже за ней, — смеялись все.
— Куда? — хохотала невеста. — В шкаф?
Из нас шестерых нет никого, кто бы смотрел, что делает другая.
Но мы всегда присматриваем друг за другом. Мы есть друг у друга, и
эту дружбу нужно оберегать. Благодаря красоте и характеру всегда
есть страх потерять семью. Этим пользуются, и понимание, что все
эти девушки — моя слабость, может однажды погубить жизнь.
— Эмили, — сняла с себя платье Стейси. — Там обалденный
стриптиз, и тебе нужно это увидеть перед тем, как выйти
замуж.
— Вообще-то я замужем, дорогая, — все еще смеялась подруга. — И
у тебя как бы есть парень.
— Нет, — отмахнулась та. — Я сейчас как в юности.
— Спишь со всеми подряд? — спросила Долорес.
— Эй, какой вы представляете меня?
— Доступной, — ответила Эбби, снова появившись на
горизонте.
— Похотливой, — добавила я, наливая шампанское.
— Грустной, — улыбнулась Эмили. — Ну да, и слегка
шлюховатой.
— Вообще-то правильно — желанной, — включила музыку Стейси. —
Потрясающе красивой, веселой и сексуальной.
Жизнь мчит птицей, и этой ночью я размыла границы. Мы пили
коктейли, танцевали, смеялись и проигрывали деньги на ставках в
казино. В этом дне была написана еще одна часть истории. «История»
— интересное слово. Когда я умру, хочу, чтобы именно его
высекли на моем надгробии. В этом месте меня больше не будет, и оно
также сохранит свою историю. Каждый день, каждая улыбка и сердце
хранит свою другую жизнь. Даже цепляясь за пустоту, мы и в ней
оставляем свой след.
Я до сих пор не могла поверить, что Эмили выходит замуж. Это
сейчас по-настоящему. Она всегда была со мной, а с появлением
Брайана мне пришлось делиться. Пусть звучит глупо, но по большому
счету, у меня больше никого нет. Я смотрела на бассейн во дворе
нашего номера и слушала музыку в наушниках, сидя на шезлонге уже
под утро. Я люблю черный цвет. Книги. Кофе. Путешествия и семью. Я
люблю все то, что живет в моем сердце, и то, что является частью
меня. И больше всего я люблю Эмили, и только сейчас я осознала в
полной мере то, что она больше не «моя». Я увидела тень рядом, и,
когда повернула голову, улыбнулась Стейси.
— Почему не спишь? — сняла я наушники.
— Могу задать тебе тот же вопрос.
— Кажется, что теперь все изменится.
— Так и будет, Ди, — закрыла она глаза, откинувшись на спинку
шезлонга. — Хоть я давно перестала делить пару Прайсонов на Эмили и
Брайана, это чувство, что внутри — странно. Но Эмили светится, и я
рада, что она счастлива.
— Я видела твои глаза сегодня, Эс, — посмотрела я на нее. — Ты
любишь его?
— Мне жаль, что ты это увидела.
— А мне жаль, что у меня не было видеокамеры.
Стейси засмеялась, и я взяла ее за руку, сжимая. Она не совсем
обычная девушка. Она никогда не говорит, что любит, но, когда берет
твою ладонь, такое чувство, что над тобой появляется купол, и ты
становишься защищеннее и счастливее.
— Ты храбрая, Эс, — не сводила я с нее глаз. — Ты очень храбрая,
особенно если дело касается любви.
— Я боюсь, — прошептала она. — В какое-то время страх
парализовал меня.
— Да, но ты все равно храбрая. Больше всего на свете ты боишься
впустить кого-то еще в свою жизнь, но сделала это.
— Я не хотела. Просто так вышло само собой. Но как насчет тебя,
Донна?
— А я умерла очень быстро. В один момент я улыбалась, а в
следующий больше не смогла этого делать.
