К празднованию самого странного праздника в году готово все. Ну, или почти все. Приглашенные артисты подтвердили свое участие, музыканты уже вовсю налаживают аппаратуру, певцы разогревают связки коньячком семилетней выдержки, из личного погреба Арака Абдуловича, а я нервно прохаживаюсь вдоль атмосферной фотозоны, длинной во всю стену. Если мне не изменяет память, здесь метров двадцать? Двадцать метров деревянной стены, по воле дизайнера наряженной в черную легковоспламеняющуюся драпировку, и густо украшенную самыми настоящими тыквенными головами с горящими свечами внутри, красиво выкрашенными золотым ажуром. Зашибись!
Нет, конечно, до тех пор, пока многоуважаемые гости не перейдут определенные правила приличия и не употребят более отведенной им собственным здравым смыслом нормы, тыквочки останутся невредимыми, но как только Станислав Эдуардович перешагнет литровый рубеж… Танцев с мордобоем не избежать. А оттуда рукой подать до разбитых тыквочек и свечек на и под драпировкой. Может всё-таки стоит сразу предупредить службу пожарной охраны, чтобы были наготове где-то с одиннадцати до половины второго?
Да, это хорошая идея! Тем более, что в местной пожарке не смыкая глаз, трудится мой одноклассник, Мишка Бунин. Этот с моей перестраховки точно ржать не будет, в крайнем случае, решит что нашла глупый повод поболтать, в худшем начнет приглашать на дружеские посиделки в булка-баре.
Тогда, может лучше не звонить? Костик определенно не одобрит подобного рода дружеское общение. Он и с рабочим-то не слишком лоялен, а тут… Но, с другой стороны, я же всё-таки по работе звонить собираюсь, а не на свидание его приглашать! Нет, позвоню. Пару минут назад Костик пошел раздавать указания официантам, значит, я вполне успею закончить беседу до его появления. Решено!
Ответил Мишка, как всегда, молниеносно. Как будто последние полчаса ждал моего звонка, не выпуская телефона из рук и упорно гипнотизируя черный экран.
– Алло, Миш? Привет, это Ангелина. Не спишь? – Уточнила на всякий случай.
– Клянусь соседскими носками – и в мыслях не было! – Он широко зевнул в трубку, громко клацнув зубами. – Что хотела-то, Корлюкова?
– Мишаня, ты не поверишь, просто так позвонила! – Ехидная улыбка, казалось, должна была просочиться через трубку и улететь путями сотовой связи к далекому недалекому адресату.
– Твоя правда, не поверю. – Хмыкнул старый друг и снова широко зевнул. Сразу видно, трудится человек, не то что некоторые.
– Тогда буду краткой. У нас тут корпоратив с возможностью возгорания. Страханёшь?
–А что мне за это будет?
И чего я еще от него ожидала?
– Премия в квартал за оперативность от вышестоящего начальства.
– Ну, Корлюкова, это не интересно. От вышестоящего я и так регулярно получаю и в хвост и в гриву. Прям залюбило меня начальство. А вот ты не любишь. Но! Подарить поцелуй вероятному спасителю можно и без любви.
Я прям представила как этот представитель семейства охреневших нахально лыбится и играет бровями. Позёр. Ну да ничего, мы тоже сделаны не палкой и не пальцем, носками отобьемся трусами отмашемся.
– Ну хорошо, в случае чего тебя Арак Абдулович поцелует. Так страханёшь?
– Верёвки ты из меня вьешь, Корлюкова.
– Ага, пеньковые. Возгорание, Мишань…
– Да подстрахую, говори адрес.
Ну вот, одной проблемой меньше, а на душе все равно не спокойно. Еще и драпировка как-то странно колышется вон там, за колонной. Может бездомный кот заглянул с улицы на огонек, пока официанты сновали туда-сюда, да присел вылизаться перед сытным обедом? Или вообще на радость санэпидемстанции забралась крыса?
Признаюсь честно, крысы мне не симпатичны от слова совсем, просто потому, что… Да просто потому что. Коты импонировали мне куда больше, но в данном случае и их присутствие совершенно нежелательно. Придётся выгнать.
