Наумовна, завидев у подъезда
Макаровну, подскочила с лавочки и, опираясь на клюку, посеменила в
сторону подруги.
- Ну, чего же ты так долго? Я уже
все кости заморозила, - проворчала старушка.
Макаровна медленно развернулась и
посмотрела на яркое весеннее солнце.
- Не знаю, что ты здесь заморозила,
но до костей у тебя еще три шубы, - усмехнулась она. – Между
прочим, мне завтра Кнопку привезут, нужно будет кое-кого припугнуть
ненароком….
- Ох, и загребет тебя под фанфары
когда-нибудь Алексей Никифорович, - Наумовна поправила узел теплого
платка и немигающим взглядом уставилась на подругу. – Ну? Узнала,
чего там случилось у Третьяковой?
Макаровна важно кивнула и плюхнулась
на оттаявшую лавочку.
- Узнала. Тетку ее двоюродную
допросила с пристрастием. Они редко, но общаются. Слушай, помнишь,
Виолка работала в областной больнице? Туда профессор этот для
консультаций приезжал. Светило какое-то медицинское. Не суть важно,
– пенсионерка замолчала и многозначительно уставилась на
подругу.
- Да не томи ты, - прикрикнула
Наумовна.
- Гриппка, ты бы не торопила. Я,
между прочим, тут изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не начать
ругаться последними словами, - процедила она сквозь вставные зубы.
– Так вот, Виолку этот профессор увез к себе в столицу. Там
поматросил и бросил. Ну, как поматросил…. Дитё натворил, жениться
отказался. Девка не дура, сама родила, на алименты подала и в суде
дело выиграла, по которому до полутора лет энтот профессор ее и
ребенка содержать должен был. Тому и пришлось платить за всё. А
Третьякова, не будь дурой, быстренько принялась учиться, чтобы
повысить квалификацию. Ночами и урывками учила, но все сдала. Даже
работу нашла и ясли для ребенка, но у мальчишки вдруг обнаружилась
аллергия на большой город, поэтому девка собрала вещички и домой,
сюда. Уже две недели тут живет. Мальчика ее соседка в домашний
детский сад взяла. Никонова, может, знаешь ее? – Наумовна кивнула.
– Так вот, ребенок пристроен, Виолка устроилась в нашу
травматологию, там очень такие кадры нужны были. Помнишь, Мышкина
жаловалась, что найти никого толкового не могут?
- Так это получается, что Третьякова
теперича одна? – Хищно улыбнулась гиперактивная пенсионерка. – Хмм,
надо бы ее в хорошие руки пристроить. В очень хорошие руки….
- С ребенком попробуй пристрой, -
хмыкнула Макаровна. – Мужикам нынче не объяснишь, что дети – это
счастье.
- Значит, найдем того, для кого
ребенок не является обузой, - Наумовна внимательно оглядела двор и
подозрительно прищурилась.
Виола убрала опасные препараты в
сейф-холодильник и отправилась переодеваться. Смена была отработана
не без происшествий. Весенний гололед – это не только сломанные
руки-ноги, но и ушибы позвоночника, сотрясения, сочетанные травмы,
боль от которых нужно быстро купировать. И это добавляется к уже
обычным порезам, ожогам и банальному: «ребенок съел детальку
конструктора». А травматология в городе одна и именно на нее легли
все тяготы и заботы по устранению вреда здоровью в отдельно взятых
телах.
- Третьякова, зайди, - в коридоре
встретился главный врач и по совместительству хирург от Бога,
Дунаев. – Ты почему утром отступила от стандартной схемы применения
препаратной анестезии? – Строго посмотрел он на свою сотрудницу.
Виола нахмурилась, пытаясь припомнить конкретного человека из
образовавшегося конвейера сегодняшних операций. – Гординская, -
напомнил Дунаев.
- Ага, - сообразила она. – Девушка
после вопроса о ее женском цикле пришла в ужас и не смогла ответить
ничего внятного.
Дунаев тихо хмыкнул.
- А медсестра пропустила данный
вопрос, - он покопался в документах на столе. – Повезло мне с
тобой, Виола. Девочка оказалась беременной. А еще она племянница
начальника УМВД по области, так что премию я тебе выпишу в конце
месяца. И да, теперь ты официально включена в мою личную
бригаду.
