Приветствую вас, друзья. Меня зовут Аарон Пэрриш, и в этой книге я постараюсь изложить историю, которая произошла со мной. Возможно, она покажется кому-то скучной, кому-то – слишком серьёзной, а кому-то – чересчур надуманной, но я больше не могу молчать об этом. Моя душа требует открыться вам, рассказать, что случилось и как определённые события повлияли на мою жизнь.
Я буду рассказывать вам одну лишь правду, по крайней мере такую, какой я её видел. Прошу только об одном – не судить строго участников моего рассказа, ведь жизнь каждого из нас зависит не только от наших действий, но и от судьбы, бросающей нам вызовы, которым мы не в силах противостоять, как бы этого не хотелось.
Прежде чем рассказать вам об основных событиях, случившихся со мной уже в достаточно зрелом возрасте, начну своё повествование с истоков. О том, как судьба сделала меня крепким телом и духом, заставила пережить трудности, страхи, разочарования и в то же время привела меня к долгожданному счастью.
Я родился 22 сентября в 1877 году в одном из самых крупных городов Королевства Великобритания – Глазго. События детства хорошо отразились в моей памяти. Поэтому я помнил всё, начиная с того момента, как мне исполнилось пять лет. Мой отец, Абрахам Пэрриш, был картографом и работал в Королевском географическом обществе в комитете по экспедициям и полевой работе. Тогда я ещё был слишком мал, чтобы понять всю суть его работы, однако я помнил то, как он бережно и с любовью вешал географические карты в гостиной и рассматривал их часами, пытаясь что-то отыскать.
Абрахам Пэрриш был человеком высокого роста, с слегка вытянутым лицом. Глубоко посаженные, круглые карие глаза, седая борода и аккуратно уложенные волосы делали его похожим на доброго волшебника. Из всех черт его лица более всего выделялся римский нос, который придавал отцу выразительный, динамичный вид.
Иногда папа работал даже по ночам, и это тревожило меня. Уже тогда я понимал, что без отдыха и сна человеку приходится туго. Отец бывало впадал в истерику и хватался за голову, дергая себя за волосы, а затем закрывал ладонями лицо и плакал. Но он никогда не кричал на меня и относился ко мне с той же любовью, что и я к нему.
