Белое платье липнет к моей спине. Не от волнения – от влажного морского воздуха, который пропитал каждую кружевную складку.
Я стою на палубе катера, сжимая в ладонях букет полевых цветов, и думаю о том, как странно устроена жизнь.
Всего неделю назад я поливала фиалки в своей цветочной лавке, а сегодня…
Сегодня я становлюсь женой человека, который назвал мои любимые пионы «помпезными сорняками» .
– Вероника, перестань кусать губу, – тихо говорит Марк, поправляя галстук. – Ты выглядишь так, будто идешь на казнь.
– А ты – как будто уже на ней побывал, – парирую, глядя на его осунувшееся за последние три дня лицо.
Катер мягко покачивается на волнах. Солнце садится за горизонт, окрашивая небо в розовые и золотые тона. Было бы красиво, если бы не обстоятельства .
– Дорогие гости… – начинает церемонию женщина из ЗАГСа в строгом костюме, которую, несомненно, подкупили не только деньгами.
Мой взгляд скользит по «свидетелям» – двум нашим бабушкам, которые устроились на корме с видом победительниц.
Лида, моя бабушка, украдкой вытирает слезу. Ее подруга Марта – бабушка Марка – сжимает в руках фотоаппарат, готовая запечатлеть каждый момент этого «счастливого события».
Родители с обеих сторон ждут на берегу – они только прибыли, ошарашенные новостью о свадьбе.
– Клянетесь ли вы любить и беречь друг друга… – продолжает женщина, сверкая надраенными до блеска казёнными очками.
Марк и я переглядываемся. В его серых глазах – та же насмешка, что и в моих.
– Конечно, – отвечаем мы хором, и бабушки умилённо вздыхают.
Женщина из ЗАГСа протягивает нам кольца. Я беру тоненькое золотое колечко – бабушкин подарок – и чувствую, как дрожат мои пальцы. Не от волнения, нет. От осознания абсурдности ситуации.
– Давай уже, – шепчет Марк, протягивая руку. – Чем быстрее закончим этот фарс, тем быстрее сможем забыть друг о друге.
Я надеваю кольцо ему на палец, стараясь не смотреть в глаза. Его кожа неожиданно горячая, а пальцы – удивительно грубые и мужественные для человека, который просиживает штаны в офисе.
– Теперь вы можете поцеловать невесту, – объявляет женщина, и в её голосе звучит едва уловимая нотка иронии.
Наступает неловкая пауза. Бабушки сидят, затаив дыхание.
Смотрю на Марка с таким выражением, будто мне предложили съесть кактус.
– Это обязательно? – спрашиваю недовольно.
– Ага, – тут же отвечает бабушка Марта.
Вздыхаю и позволяю Марку меня поцеловать.
Его губы едва касаются моих. Я рассчитываю на сухой, формальный поцелуй, который будет длиться ровно столько, сколько нужно для галочки.
Но почему-то именно в этот момент катер, резко качнувшись, накреняется, и я невольно хватаюсь за плечи… мужа?
Наши тела на секунду прижимаются друг к другу, и я чувствую, как сильно бьётся его сердце.
Странно. Я думала, у циников оно не работает.
– Поздравляю! – кричит бабушка Лида, хлопая в ладоши. – Теперь вы муж и жена!
Женщина из ЗАГСа включает музыку. К моему удивлению, это не банальный «Свадебный марш», а что-то джазовое.
Марк морщится.
– Твоих рук дело?
– Думаю, это бабушки постарались, – отвечаю я. – Они же уверены, что мы идеальная пара.
– Как ананас и пицца, – бормочет Марк, но почему-то не отпускает мою руку, когда мы идём к корме, где нас ждёт капитан для проведения какого-то бредового обряда с разрезанием ленточки.
Бабушки обнимают нас, смеются и плачут одновременно. Баб Лида шепчет мне на ухо:
– Ты увидишь, дорогая, он прекрасный человек. Просто боится признать это.
Я смотрю на Марка, который с недоуменным видом рассматривает ножницы, и понимаю, что бабушка, как всегда, права.
В этом и заключается весь ужас.
После обряда с лентой бабушки становятся всё более подозрительно оживленными. Лида вдруг хватает Марту за руку и шепчет что-то на ухо, от чего та загадочно улыбается.
