— Спасибо, Эдна, можешь быть свободна.
Горничная, закончившая закреплять последние шпильки в волосах,
молча поклонилась и закрыла за собой дверь. В другой раз мы с Эдной
болтали бы о том, как пройдет прием, какие платья выберут дамы и
сколько перьев будет в прическе старой леди Сибил — но сегодня
заканчивали сборы в тишине. Отец пришел встретить меня перед балом,
а все знают, что он строг к общению со слугами.
— Ты готова, Иветт? — спросил отец, уже поднимаясь из
кресла.
— Да, папа.
Я оглядела себя в зеркале, пригладила складки широкой юбки.
Платье — тяжелое сочетание бархата и атласа, расшитых серебряными
нитями. Я со светло-русыми волосами терялась на фоне наряда, но на
его выборе настоял отец. Дорогое платье в фамильных цветах Ферроу,
красном и сером, выгодно подчеркивало богатство семьи.
Папа обычно равнодушен к светским приемам (даже к тем редким,
что проводятся у нас в поместье) и не устает повторять, что
государственные дела куда важнее болтовни да танцев. Но этим
вечером был он воодушевлен, я даже догадывалась, в чем причина. Моя
помолвка.
Последний год я была готова к тому, что вот-вот зайдет разговор
о браке — в конце концов, я уже достаточно взрослая. Отец даже
успел успел отказать двум кандидатам на мою руку. Мне он их не
представил, только заявил, что наследница семьи Ферроу может
рассчитывать на более знатного и состоятельного мужа.
— Идем. У меня для тебя еще есть одно важное дело перед началом
приёма, — сказал папа, подтверждая мои догадки.
Я кивнула, подбирая подол платья, оперлась на предложенный отцом
локоть. Мы направились не в зал, где сейчас уже собирались первые
гости, а в кабинет. Папа редко звал меня туда — говорил, что
вопросы, которые решаются в этих стенах, не предназначены для
женских ушей.
С каждым шагом по длинному коридору поместья я начинала
нервничать все больше. Даже шнуровка платья вдруг показалась такой
тугой, что перестало хватать воздуха. Спокойно, Вета, волноваться
здесь не о чем. Выбор жениха — отцовская забота, и папа наверняка
нашел достойного человека.
В отличие от многих своих наивных ровесниц, я не питала иллюзий
на счет большой и светлой любви. Брак — это прежде всего
обоюдовыгодный союз двух семей, а уже потом вся эта чушь, о которой
пишут в любовных романах. Папа всегда об этом говорил, и я не
видела причин сомневаться в его словах. Мне только хотелось, чтобы
человек, с которым мне выпадет прожить всю жизнь, относился ко мне
с уважением. Ну и, пожалуй, был не очень стар. Не слишком о многом
прошу, правда?
В кабинете нас дожидался мужчина. Молодой, едва ли старше
тридцати. Он поднялся нам навстречу из широкого кресла, и я вежливо
улыбнулась ему, стараясь ничем не выдать волнения и нервного
возбуждения.
— Бредвин, хочу представить вам свою старшую дочь, Иветт. Иветт,
перед тобой лорд Бредвин Дейн.
О роде Дейн, как и о большинстве знатных фамилий Гиллиада, я
знала: не слишком древний, но состоятельный, может быть даже богаче
нашего. Их земли лежали на западе королевства, и мне пока не
доводилось бывать в тех краях. Самого лорда Бредвина я несколько
раз видела на приемах, но не была ему представлена. Если память
меня не обманывала, он уже несколько лет как занял место своего
покойного отца в Высоком королевском совете. Я присела в коротком
реверансе, произнося вежливое:
— Для меня это честь, лорд Бредвин.
Отец взял меня за руку:
— Иветт, сегодня лорд Бредвин попросил меня о твоей руке, и я,
разумеется, дал свое благословение. Но финальное решение только за
тобой.
Я знала, что услышу это, и все равно ненадолго замерла. Кровь
застучала в ушах.
— Леди Иветт, я вижу, что вы также красивы, как мне
рассказывали, — обратился ко мне потенциальный жених, прерывая
комплиментом возникшую паузу. — Я не жду, что вы примете мое
предложение прямо сейчас, но могу заверить: этот брак станет
удачным решением и для наших семей, и для нас самих.
