– Вставай! Вставай, тебе говорят! –
раздается надо мной истеричный вопль. – Вздумала моего брата
обмануть?! Не на тех напала!
Открываю глаза и как раз вовремя:
девушка, которая кричала, заносит надо мной руку для пощечины.
– Не надо меня бить, – резко
уворачиваюсь и с трудом поднимаюсь с пола. Голова кружится, тошнит,
руки трясутся. – Что со мной? И что ты забыла у меня дома?
Лихорадочно пытаюсь вспомнить, что я
делала накануне вечером, и кто эта сумасшедшая девица, но в голове
сплошная каша.
– А–ха–ха! – мой вопрос вызывает у
девицы приступ смеха. – Твой дом? Это не твой дом, Адриана!
Оглянись напоследок, впитай картину интерьера, мы здесь все
поменяем.
Делаю несколько осторожных шагов
назад, подальше от агрессивной девицы, головокружение, к счастью,
проходит, и я следую совету девушки, осматриваюсь. Гобелен на
стене? Бархатные портьеры с кисточками? Розовый абажур? У девицы
интересный вкус. Видимо, любит старину, мы словно в музее. Но да,
она права, я не дома. Но тогда где?
– Красиво, – осторожно отвечаю, –
уверена, вы сделаете еще лучше, – добавляю вежливо, надеясь на то,
что девица наконец–то перестанет источать злобу, если ее
похвалить.
– Красиво?! Красиво, Адриана?! Да ты
издеваешься!
Девушка почему–то снова обижается, я
делаю еще шаг от нее подальше и зацепляюсь подолом платья за угол
мебели.
Стоп. Платье?
Удивленно трогаю простую серую
ткань. Юбка выполнена классическим колоколом и почти покрывает
лодыжки, обутые в закрытые туфли на шнуровке с удобным квадратным
каблучком. Даже не знала, что где–то еще можно достать подобную
обувь. Мне казалось, она вышла из обихода много лет назад.
Поднимаю глаза на девицу,
прожигающую во мне дыру. Ее платье, очевидно, схожего фасона с
моим, только малинового цвета. А еще совсем без выреза, со
шнуровкой на груди.
– Ничего себе, – забываю об
осторожности и подхожу к девушке. – Мы на костюмированной
вечернике? Или это квест? Кружева такие нежные.
Трогаю оборку на платье девицы и
бросаю взгляд на свою руку. Кожа слишком белая, и пальцы длинные и
тонкие. Мои гораздо грубее. Ни один спа уход не в состоянии за один
раз превратить загорелые ручки в ручки принцессы. Тревога
расползается в моей груди, теперь неуравновешенная девушка не
кажется мне такой уж большой проблемой.
– Ты настолько сильно повредила
голову, когда упала? Или это специальная линия поведения? Мол,
Грегори не посмеет выгнать повредившуюся рассудком, – девица
смотрит на меня, прищурив глаза.
Глаза у нее, кстати, красивые,
зеленые, а волосы рыжие, обрамляют лицо аккуратными волнами. У меня
никогда не получалось самостоятельно добиться такой же образцовой
прически. Но почему–то мне кажется, что сейчас у меня на голове
схожий шедевр. Только в зеркало страшно смотреться, но надо.
– А почему Грегори должен меня
выгнать? – спрашиваю, заставляя себя подойти к зеркалу и с трудом
подавляю испуганный вскрик, ограничиваюсь лишь высоко поднятыми
бровями.
Не моими бровями на не моем лице,
обрамленном не моими непослушными волосами. На меня сейчас смотрит
аккуратная светловолосая куколка, излишне нежная, я бы даже сказала
какая–то воздушная. Полная противоположность мне, кареглазой
брюнетке с южным загаром. Лицо милашки портит лишь запекшаяся на
лбу кровь. Она серьезно ударилась, повезло, что сотрясения нет.
Тошнота отступает, однозначно, нет серьезных последствий.
И снова стоп. Повезло, кажется, не
девушке, а мне. Ведь это я сейчас смотрю на нее, то есть на саму
себя.
– У тебя хватает наглости задавать
этот вопрос?! – с новой силой возмущается рыжая. – Я всегда
подозревала, Адриана, что ты искусно притворяешься милым цветочком,
а на деле давно прогнила.
– Адриана? – внимательно слежу за
мимикой на лице. Брови снова ползут наверх. Еще и это имя. – Меня
зовут Адриана?
