Полина
– Здравствуй, Полина.
Медленно оборачиваюсь в надежде, что мне померещилось, и у меня
начались слуховые галлюцинации.
Даже спустя столько лет этот голос я не спутаю ни с каким
другим, а учитывая мой музыкальный слух, то шанс ошибиться
колеблется на нулевой отметке.
– Полина Аркадьевна, – поправляю говорившего. Нет, я не ошиблась
и со слухом, к сожалению (в данном случае), у меня всё нормально. –
Здравствуйте, чем обязана?
С полным равнодушием смотрю на любимое когда-то лицо. Лебедев
Константин. Мой муж. Бывший муж. Который, узнав, что ребёнок,
которого мы так ждали, может родиться с патологией, настаивал
сделать аборт, а потом, когда я решила оставить малыша, просто
исчез, не объясняя ни причины, ни своего местонахождения – ничего.
Хотя, что тут объяснять? Тут всё предельно ясно. И вот сейчас,
спустя одиннадцать лет, он решил, что может навестить бывшую
жену.
– Ты сама меня вызвала, – спокойно отвечает Костя.
– Что? – хмурюсь, напрягая память, как такое могло произойти. И
ничего не понимаю. – Зачем?
– Я думал, ты мне об этом скажешь. – Костя выдвигает стул и
садится, словно пришёл слишком рано до начала спектакля.
– Я бы попросила обращаться ко мне по имени, отчеству. В конце
концов, вы находитесь в кабинете заместителя директора, а не на
кухне.
– Как скажешь, Полина…
– Аркадьевна, – напоминаю своё отчество. Он и забыть его мог,
когда вычеркнул беременную жену из своей жизни.
Бросаю взгляд на лист, который положила Наташа на стол, и первым
пунктом написано: «Лебедев Филипп, 5-А, вызов родителей». Только
этого не хватало!
– Значит, Филипп – твой сын, – говорю скорее больше для себя,
чем для него.
– Младший сын, – поправляет Константин.
Всё верно. У него уже был ребёнок, когда мы поженились, который
жил со своей бабушкой по материнской линии, и Костя никогда не
скрывал этого.
– Так зачем… – Костя не успевает договорить, как в кабинет
влетает Дарина.
– Мама! – Моя девочка чем-то взволнована. Это видно по её
раскрасневшемуся лицу и растрёпанным хвостикам. – Извини…те, –
тушуется моя звёздочка, наткнувшись, на пристальный взгляд таких же
серых, как и у неё, глаз.
– Дарина, я сейчас занята, зайди чуть позже, – прошу её.
– Хорошо. Извините, пожалуйста, – произносит дочь и исчезает за
дверью.
– Мама?! – переспрашивает Константин.
– Что не так?
– Это твоя дочь?
– Да. Это моя дочь, – отрезаю, всем видом показывая, что этот
вопрос не обсуждается, но это не особо заботит Лебедева.
– Полина, ты хочешь сказать, что...
– Аркадьевна!
– К чёрту! Эта девочка – моя дочь? – кидает вопрос Лебедев, а
сам смотрит на закрытую дверь, где только что скрылась Дарина.
– Дарина только моя дочь. К тебе она не имеет никакого
отношения. Ты сам от неё отказался, отправив меня на аборт.
Лебедев медленно поворачивается и смотрит мне в глаза.
– Почему ты ничего не сказала?
– Что я должна была тебе сказать? – Я сама перешла на «ты», хотя
никогда не позволяла себе такой фамильярности на работе. – То, что
я беременна? Ты это знал. То, что плоду поставили патологию, ты
тоже знал. Так же, как и то, что я не собиралась делать аборт. Что
ещё тебе нужно было знать?
– Что ты родила.
– Серьёзно?! Зачем?! Мы были в разводе.
– Ты сама подала на развод.
– А что мне оставалось делать, когда ты оставил меня, решив, что
жить с женой, которая должна родить больного ребёнка, не
соответствует твоему статусу?
– Ты могла сказать, что ребёнок родился здоровым, – звучит
упрёк.
– Кому? Тебе? Так ты к тому времени уже успел жениться, и твоя
новая жена тоже была беременна.
– Не знал, что ты следишь за моей личной жизнью.
– Я?! Нет. Это твоя мама докладывала, как ты замечательно стал
жить, стоило тебе только жениться на «правильной» девушке.
