Его разбудило солнце. И это было странно. Настя терпеть не могла яркий свет, и плотные шторы в их спальне всегда были опущены на ночь. Кирилл перевернулся на спину, прислушался к себе, проведя тщательную ревизию организма, и тяжело вздохнул, придя к неутешительным выводам.
Пить надо меньше!
Он помнил только, что после окончания матча, они с лучшим другом Юркой поехали на Никольскую. А там…
– Мальчик мой, золотце, не подумай, что я вмешиваюсь в твою жизнь…
– Мама?! – Кирилл открыл глаза и рывком сел на кровати. И тут же поморщился от острой головной боли, пронзившей виски.
– Рада, что ты меня узнал.
Его излишне, по их с отцом мнению, активная мама стояла у распахнутого окна и смотрела на старшего сына с видимым неудовольствием. Киру стало неуютно. Особенно, если принять во внимание тот факт, что мама давно жила за сто километров от МКАДа, и он не помнил, совершенно точно не помнил о том, что она планировала заглянуть к ним с Настей в гости.
Настя… А где Настя? Голова затрещала, видимо от тяжелой мозговой деятельности.
Кир беспомощно посмотрел на мать.
– Что? – мама тут же почувствовала неладное.
– Настя с Никой гуляют?
– Ника смотрит мультики, – ответила эта невыносимая женщина и скрестила руки на груди, всем своим видом выражая неодобрение.
– А Настя?
– Твоя Настя, Кирюш, несколько часов назад перешла границу. Обещала позвонить, но… – но он уже ничего не слышал.
– Настя что сделала?
– Настя уехала, мой дорогой. Еще вчера. Я обещала ей присмотреть за Никой.
Кирилл все еще не мог поверить. Настя. Его Настя, на которой он женат без пяти минут три года… Стоп!
