Стэн МакГрегор медленно плыл на магнеборде по огромному высокому коридору космической станции "Мир". Слева за прозрачными стенами разворачивалась потрясающая панорама звездного скопления. Громадная вытягивающаяся и переплетающаяся сама с собой светло-коричневая формация, пылающая изнутри оранжевым огнем и подернутая экзистенциальной фиолетово-голубоватой дымкой, кое-где озаряемой раскаленными шарами молочно-синих молодых звезд завораживала наблюдателя своей грандиозностью и каким-то запредельным накалом, и величием космических энергий. Но Стэн не обращал на это никакого внимания. Он устал после долгого перелета с Никтопии и просто направлялся в бар, где намеревался закусить и пропустить стаканчик другой. И раз уж дела его привели на эту станцию, он решил наведаться в знаменитое заведение "Гагарин", где по слухам подавали некий, как в шутку его называли в народе, "мирской пунш" – напиток бодрящий сердце и прочищающий мозги. Если, конечно, добавляли некоторые остряки, у вас было и первое, и второе.
Магнеборд свернул из внешнего панорамного коридора станции в какую-то внутреннюю галерею, проплыл еще немного, замер возле ступенек металлической лестницы и мягко опустился на пол. Стэн сошел с магнеборда и поднялся по ступенькам к совершенно непримечательной, без всяких вывесок и указателей железной двери, на которой был постер с приятным широко улыбающимся молодым человеком в какой-то неизвестной МакГрегору форме. Дверь с заклепками и механической ручкой выглядела совершенно архаично в хайтековском облике станции. Стэн нажал на ручку, потянул тяжелую дверь на себя и шагнул во тьму. Несколько метров ему пришлось пробираться практически на ощупь и он уже было подумал что попал куда-то не по адресу. Но он сделал еще шаг и перед ним бесшумно раздвинулись створки, открывая внутреннее помещение знаменитого заведения. От абсолютной тьмы предбанника к приглушенному комфортному освещению залы его глаза адоптировались быстро и без неприятных ощущений. Внутри всё было также архаично как и входная дверь. МакГрегор шагнул вперед и вокруг него вспыхнула зеленым светом рамка, напоминающая рамки армадетектора. Но никакого оружия при нём не было, если не считать универсальной полиморфной отвертки, которую, конечно можно было превратить в шило или некое подобие стилета, но неужели здесь такое маниакальное отношение к опасным предметам. Стэн заметил как сидевшие за столиками поглядели в его сторону с любопытством. Некоторые улыбались. Но он, сделав вид что ничего не заметил, направился к освещенной навесными лампами стойке бара, ожидая что его вот-вот окрикнет какая-то охрана. Но никто не окрикнул. Стэн забрался на высокий стул рядом с протирающим стаканы барменом. Бармен, худой рослый молодой человек с открытым симпатичным лицом и большими темными глазами, дружелюбно улыбнулся ему.
– Доброго дня, мистер МакГрегор, – сказал он неожиданного глубоким сильным голосом, который по мнению Стэна больше подходил крупным дородным мужчинам, а не таким тощим субъектам. Бармен был одет в белоснежную идеально отутюженную рубашку с короткими рукавами и черные, словно поглощающие всякий свет брюки. На груди у него светился прямоугольный электронный бейджик, на котором значилось имя "Гюнтер". Но пока Стэн смотрел на бейдж, это имя сменилось на "Ральф". Затем на "Джойс". Затем на "Юрий". А потом снова появился Гюнтер. И дальше по кругу.
– Добрый день, – произнес Стэн и слегка растерянно протянул, глядя на бейдж: – э-э…
– Надо выбирать, мистер МакГрегор, – весело сказал бармен, поставив идеально прозрачный стакан куда-то за стойку и взяв следующий. – Всегда надо выбирать.
