Ноги гудят так что за этой болью даже не замечаю, как ручки
тяжёлого пакета впиваются в мои пальцы. С трудом перекладываю свою
ношу из одной руки в другую, чтобы достать ключи из сумки. Слышу,
как они звонко ударяются друг о друга, но никак не могу нащупать.
Не выдерживаю и нажимаю кнопку звонка, в надежде, что Андрей дома.
Но в ответ ни раздаётся ни звука. Ставлю пакет на пол и, перерыв
сумку, наконец нахожу ключи и захожу в квартиру. Из комнаты
доносятся тихие щелчки клавиатуры, муж как обычно сидит в
наушниках. Раздеваюсь, прохожу на кухню, разбираю пакет с
продуктами, попутно закидывая грязные тарелки со стола в раковину.
Обида и усталость душат.
Мы с мужем живём в ипотечной однушке. И пока я убивалась на
двенадцатичасовой смене в больнице, он поленился даже просто убрать
за собой. Заглядываю в холодильник, но вместе котлет, которые я
только вчера приготовила стоит пустая сковородка. На второй полке
стоит кастрюля с остатками макарон и ложкой внутри. С психами
вынимаю это всё и ставлю в раковину прямо поверх грязных тарелок.
Наконец на звон посуды на кухню приходит и Андрей.
– О, милая, ты уже дома? А я вот только собирался…
– Что? – перебиваю его, – Что ты собирался? Приготовить поесть?
Помыть посуду? Или может быть встретить меня с работы, чтобы я не
тащила тяжёлые пакеты?
– Понятно, у самой плохое настроение, решила и мне испортить.
Да, я думал успею помыть.
– Андрей, сколько можно? Я же не железная, чтобы тащить всё на
себе.
– Ой, только не начинай, а. Сейчас помою тарелку. Подумаешь!
Он подходит к раковине и демонстративно включает воду на
максимум, брызги разлетаются во все стороны, но он упорно делает
вид, что так и должно быть. Я подхожу и убавляю напор воды. Сил
спорить больше нет. Я иду в ванную, чтобы смыть очередной непростой
день. Но отражение в зеркале расстраивает ещё сильнее. Когда я
выходила замуж, я была студенткой с длинными волосами, которые
красиво завивались в крупные локоны. Сейчас же, спустя пять лет
брака и работы медсестрой, мои волосы стали значительно короче,
перестали блестеть и чаще всего они собраны в хвост, а завитки
потеряли упругость, кожа тоже потускнела. Но самое печальное, что
из глаз пропал азарт. Я разглядываю мелкие морщинки, которые уже
основательно обосновались между бровей и в углах глаз. Мне всего
29. Но выгляжу уже такой уставшей.
Оставив своё самобичевание, быстро принимаю душ. Когда
возвращаюсь на кухню, вымытая посуда стоит на сушилке, а я сооружаю
себе салат, чтобы хоть что-то съесть перед сном.
– Милая, Катенька, прости, я потерял счёт времени, – за спиной
встаёт Андрей. Его голос пронизан раскаяньем, как обычно.
– Андрюш, я очень устала. Давай завтра поговорим.
– Конечно, конечно. Давай помогу. Что у нас на ужин?
Я так и застываю с ножом в руке. Но через секунду разворачиваюсь
всем телом в его сторону.
– Я себе на ужин готовлю салат.
– А мне?
– А тебе? Тебе?! – истерика стремительно приближается, – Это
невыносимо. Просто невыносимо! Андрей. Ты ведь выходной сегодня
был. Так позаботься о себе сам!
Муж хмуриться и обидчиво дует губы.
– Готовка – это женская работа.
– Ну что ж, тогда, кто не работает, тот не ест.
Я дорезаю овощи, беру вилку и сажусь есть, игнорируя мужа. Он,
фыркнув, уходит в комнату.
В какой момент всё изменилось? Как я вообще докатилась до такого
состояния? Когда мы поженились, Андрей уже работал инженером на
заводе. Он смог обеспечивать нас пока я нарабатывала опыт за гроши,
и я всегда заглядывала ему в рот, как человеку более опытному в
этой жизни. Как так получилось, что сейчас в свои 32, он стал так
бессердечен и ленив?
Ложась спать, я молилась, чтобы только он не захотел близости. У
меня нет никакого желания по отношению к нему сейчас. Да и как
только моя голова коснулась подушки, я мгновенно уснула.
