Снежная каша под ногами жутко раздражала, но приметная старушка с клюкой упрямо шагала по двору. Направлялась она к молодому мужчине в форме, который стоял к ней спиной и к чему-то прислушивался.
– Вечер в хату, – насмешливо проворчала старушка, еще вчера пытавшая отца Панкратия, отсидевшего до церковного служения приличный срок, на счет уголовного жаргона. Однако, тот буркнул лишь это выражение и спрятался за алтарем.
Участковый вздрогнул и резко обернулся.
– А, это вы. – Попятился он, но вовремя вспомнил, что сотрудника при исполнении не так легко запугать, и остановился. – У вас что-то случилось, Агриппина Наумовна? – Он попытался улыбнуться, но нервный тик, появлявшийся только в присутствии этой конкретной старушки, испортил всю картину.
– Конечно, случилось! – Наумовна быстро оглядела пустой двор. – Как же могло не случиться, если вон чего… Алексей Никифорович, скажите, а за живодерство у нас статья есть? – Вдруг перешла она на громкий шепот.
– Есть, – настороженно ответил мужчина, и инстинктивно отступил еще на шаг назад. Больно уж благожелательно выглядела эта пожилая женщина, что наводило на мысль о заранее спланированной пакости.
– Отлично. Куда мне заявить о живодерке вон из этой пятиэтажки? – Клюка ткнула в сторону видавшей виды панельки.
– А что случилось? – Спросил Алексей, не успевший вовремя захлопнуть рот.
– А я тебе сейчас расскажу. – Наумовна прищурилась. – Живет там Олеська. Эта, как ее… Она в «Мокром носе» работает, животных лечит.
– Так, – подобрался участковый.
– И у нас кот дворовый живет. Аспид Спиридонович. Давно живет, лет пять. Зимой в подвале, а летом греется на солнышке. – Зашла она издалека.
– И что? – Мрачно переспросил Алексей.
– И что? И ты спрашиваешь? Забери нашего кота у этой живодерки! Она его третий раз крадет, чтобы «человека из него сделать»! А из уличного кота разве что-то путное получится? Он от нее два раза уже сбегал, а она, неугомонная, снова его ловит! – Трагичным тоном заявила приставучая бабулька. – Посади ее на пятнадцать суток, животное хоть немного отдохнет.
– Эмм, но тут нет состава преступления, – развел руками мужчина. – Кот ничейный, она его не мучает…
– Да как ничейный? Как не мучает? – Взвилась Наумовна. – Она же…, она… Ну и ладно, будет вам состав преступления. – Прищурилась она, резво развернулась и пошла в сторону дома.
Алексей тыльной стороной ладони вытер пот со лба и отправился в отделение. После встречи с Наумовной ему каждый раз нужно было время, чтобы прийти в себя.
Олеся еще раз осмотрела прооперированную неделю назад собаку. Тенденция была хорошая. Быстро должно зажить.
– Через три дня на прием, – распорядилась она.
– Но как же? – Растерялась хозяйка собаки. – Мы за город уедем. Новый год же…
– Да? – Недоверчиво спросила Олеся и покосилась на календарь. Неужели сегодня уже двадцать седьмое? Когда время пробежало так быстро? – Тогда…, я выпишу рецепт и расскажу, как ухаживать за раной. – Решила она. – Но после праздников на осмотр.
– Да-да, конечно. Если бы вы знали, как нам дорога Лесси. Она же сына спасла от бродячих собак. – Быстро запричитала хозяйка.
Олеся ее слушала и мысленно вздыхала. У этой женщины есть и собака, и сын, и дача. И собаку мужик какой-то притащил, муж, наверное. Не то, что у нее. Один кот, и того пришлось у дворовых бабок с боем отнимать и лечить. Они же его так закормили, что животное уже в свой лаз в подвал не пролезало.
Самым ужасным было то, что ей семейное счастье не грозит вообще ни под каким предлогом. Совсем. По той простой причине, что ни один нормальный мужик к ней и за версту не подойдет. Олеся совершенно искренне считала себя страшной. Бывший сожитель постарался внушить ей это раз и навсегда. Да она и сама видела это в зеркале. Рост высокий, фигура нескладная, да и полноватая. Ей бы тяжелой атлетикой заниматься, мужик-мужиком. Стрижка короткая, чуть длиннее, чем под мальчика. На работе волосы меньше мешаются, да и не вцепится в них никто. Лишь пышная грудь и крутые бедра выбивались из общей картины, делая ее еще страшнее и несуразнее.
