Г. Риккерт
Психофизическая причинность и психофизический параллелизм
«Nec corpus mentem ad cogitandum, nee mens corpus ad motum, neque ad quietem, nec ad aliquid (si quid est) aliud determinare potest». Этот закон Спинозы, рожденный рационалистической метафизикой эпохи расцвета естествознания, и в наши дни еще для многих является истиной. Только души могут действовать на души, только тела – на тела, и психофизическая причинность невозможна. Но если воля, как мы говорим, движет рукою, если звук выстрела пугает нас, должны ли мы вообще отрицать всякую связь между физическим и психическим быванием? Разумеется, не этого требуют от нас. Мы нуждаемся в замене причинной связи, нам ее и предлагают. Наряду с телесным бытием, говорят нам, протекает душевное, как другая «сторона» его, и обратно, психическому всегда соответствуют физические процессы. Повсюду, где нам кажется, что тело действует на дух, следует видеть причину не в нем самом, а в его психической стороне, и равным образом телесное действие, которое мы приписываем акту воли, необходимо мыслить обусловленным физическими же процессами, соответствующими волевому акту. Итак, связь между телом и душой существует, но она, как и у Спинозы, является как бы косвенной: «ordo et connexio idearum idem est ac ordo et connexio rerum». Одним словом, психофизическая причинность устраняется и заменяется психофизическим параллелизмом.
Последующие замечания посвящены вопросу о том, удовлетворяет ли нас это решение проблемы; я ограничиваюсь рассмотрением того параллелизма, который должен объяснить связь между духом и телом, и хочу лишь указать на некоторые трудности, которые, на мой взгляд, встречает такое преобразование теории причинности. В этой критике я исхожу из логически- гносеологических точек зрения и прежде всего напоминаю мотивы, заставившие отвергнуть психофизическую причинность и заменить ее параллелизмом. Они скрываются в понятиях механического естествознания (I). Затем я пытаюсь показать, что параллелизм, какого бы мнения ни держаться вообще относительно него, несостоятелен именно в той форме, которую он должен принять для замещения психофизической причинности (II) и далее, почему обычная постановка вопроса не допускает удовлетворительного ответа. Причины этого, по моему мнению, следует искать в односторонности естественно-научного мышления (III). За этим следует указание исходного пункта, отправляясь от которого, мы можем прийти, по крайней мере, к возможности установить понятие психофизических причинных отношений (IV), и, наконец, дан краткий намек, почему допущение психофизической причинности является необходимой потребностью (V). Разумеется, я могу только указать на эту задачу и не думаю дать решения проблемы1.
I
Почему физическое и психическое нужно мыслить таким образом, что между ними не может быть допущена причинная связь? Определение психического наталкивается, как известно, на большие трудности. Но что такое физическое, предполагается известным, и так как, далее, все в мире должно быть или физическим или психическим, то с помощью понятия тела косвенно, путем исключения, можно получить и понятие психического бытия. Что такое тело, об этом говорит естественная наука, а в ней везде господствует тенденция к механическому воззрению, согласно которому физическое, в своем самом общем и всеобъемлющем понятии, совпадает с комплексом атомов, единственное изменение которых состоит в движении неизменяемых частиц. Для понятия телесного существенны поэтому только количественные определения, и раз мы делаем зависимым от них понятие психического, в его содержание должно войти лишь то, что не принадлежит к чисто количественному, механическому миру атомов: а это и есть совокупность качеств
