Пробуждение всегда давалось мне нелегко, даже в юном возрасте, а
уж теперь-то, когда мне стукнул 245 год моей жизни, я начинал
ненавидеть все свое естество. Я и не думал, что старики так остро и
очевидно чувствуют боль каждой клеточки своего организма, нытье
всех костей, в особенности ног, немощь и дряблость своего тела.
Первым делом надо встать с кровати, умыться и пойти пить эти
чертовы таблетки, дающие мне энергию на полдня. Оставшиеся полдня я
проваляюсь как овощ в пансионате для стариков. Встав у зеркала,
меня охватило оцепенение. Никак не могу привыкнуть к своему виду. А
сегодня еще и мой день рождения, жаль что позвать некого. Все, кого
я когда либо знал, уже лет 150 спят вечным сном. Решено, радоваться
буду не дню рождения, а присвоению индивидуального
идентификационного кода личности. Зайдя на кухню, прошуршав в
шкафчике над раковиной, я так и не нашел таблеток. Вечно забываю,
куда я их кладу. Вечно…… Когда для меня 3 недели после выхода из
комы стали вечностью? Хоть по всем внешним признакам я был стариком
и чувствую себя как старик, но в памяти я себя запомнил 20 летним
студентом второкурсником Московского Государственного Горного
Университета.
Зовут меня Алексей Владимирович Чесноков, 1981 года рождения. Я
родился в Москве. Детство мое протекало среди семейного уюта и
тепла.
Отец - Владимир Сергеевич Чесноков, родился в сибирской глубинке
и еще в младенческом возрасте попал в детский дом. Своих родителей
он так и не нашел, а может не захотел искать. После окончания
интерната, он закончил при ДОСААФе (Добровольное общество
содействия армии, авиации и флота) курсы водителей, когда пришло
время служить в армии, его направили в одну из частей Московской
области. Отслужив, остался в Москве, поступил в горный техникум.
Познакомился с мамой.
Она была дочерью главного инженера Московского комбината
хлебопродуктов. Ее отец, естественно был против отношений своей
дочурки с выходцем из детдома, не имевшем за своей спиной ничего,
кроме военного билета. Но мама была не преклонна и заставила
родителей смериться со своим выбором. Сыграв скромную свадьбу, мой
дед организовал молодой семье место в коммунальной квартире, в
которой я впоследствии и родился. После окончания техникума, отец
поступил в МГИ (Московский Горный Институт), а вечерами работал
грузчиком на овощебазе.
Мама - Алла Николаевна Гончарова была очень заботливой и
красивой женщиной, которая очень любила отца. Они друг друга
дополняли и были счастливой парой. Папа представлял собой
безудержный фонтан идей и проектов, а мама всегда поддерживала отца
в его начинаниях, при этом всегда давала трезвую оценку его
действиям.
Занимаясь всеми легальными и полулегальными схемами заработка
денег, отец прошел лихие 90-е года 20-го века. Мои последние
воспоминания о нем связаны с тем, что он был акционером крупного
промышленного холдинга, находился в постоянных перелетах и
бесконечных переговорах.
Я рос в благополучной семье. Хотя времена были сложные, страну
лихорадило, взрывы на Каширском шоссе и улице Гурьянова, тревога
всех жителей города, бесчисленные патрули милиции по городу,
непонятная война на Кавказе. Но дома было всегда спокойно и доброе
отношение родителей вселяло уверенность в завтрашний день.
Мама всегда хотела приобщить меня к прекрасному, записала меня в
музыкальную школу. А отец же всегда хотел видеть меня человеком,
который может за себя постоять и заставлял ходить на бокс. Чтоб не
расстраивать родителей, я честно этим занимался и как должно было
произойти дальше, я не стал виртуозом игры на пианино, но мог для
себя наиграть произведение классика под любое настроение, а в
старших классах школы, я уверенно держал марку парня, с которым
лучше не связываться.
