Бум! Бум! Бум! Старые часы в гостиной долго шипели и шкворчали, прежде чем разразиться простуженным хрипением. Отблески огня из камина ложились на глянцевые щечки куклы, метались в ее больших бессмысленных глазах, делая фарфоровое личико почти живым. По крайней мере, так казалось девочке, держащей куклу в руках.
– Пора спать, малышка!
– Можно еще чуть-чуть, мамочка?
Разве получится заснуть, если мама вешает на новогоднюю елку игрушки? В окно виднелась городская площадь, укутанная снегом. Снежинкам, летящим с небес, тоже было страшно любопытно, чем там занимаются внутри дома, и они бились в стекло, как зимние бабочки.
Елка, увешанная блестящими игрушками, смотрела на кружащийся снег с улыбкой. Зеленая красавица и сама еще недавно мерзла в бескрайних лесах севера среди своих покрытых снегом товарок. Девочка знала, что елки привозят из самой Норландии, где такие густые чащи, что внизу среди опавших иголок стоит вечный зеленый сумрак. Срубленные деревца аккуратно связывают веревками, чтобы не поломать их пушистые веточки, грузят в вагоны и везут в Соларию, а потом около станций и вокзалов открывают торговлю. А в маленькие городки, где нет железной дороги, их доставляют на телегах. «Раньше елок было много и в самой Соларии, – объяснил вчера папа, когда они ходили с дочерью на елочный базар выбирать самое красивое деревце, – но потом лесов стало меньше, деревья запретили вырубать, а елки начали поставлять из Норландии. А там столько лесов, что их не вырубить и в сто лет».
Бум! Бум! Бум! Мать бросает взгляд на часы, которые устало скрипят пружинами, и вздыхает.
– Хорошо, еще немного поиграй рядом со мной, но тогда я не буду читать тебе в постели сказку на ночь.
– А ты не можешь рассказать сказку прямо сейчас?
Бум! Бум! Бум! – с укоризной заканчивают бить часы и умолкают. Мать с деланым возмущением смотрит на маленькую плутишку, но в конце концов не может сдержать улыбки.
– Хорошо. Какую сказку тебе рассказать? Подай мне, пожалуйста, вон тот золотой полумесяц. Я его повешу на самый верх.
– Расскажи про Снежного пса и медовую коврижку, – просит дочь.
– Я же тебе рассказывала вчера.
– А я хочу услышать еще раз.
– Хорошо, – сдается мать. Она продолжает ловко развешивать игрушки, привязывая хрупкие шары и снежинки к колючим веткам. В гостиную заглядывает отец, смотрит на часы, хочет что-то сказать, но смолкает, глядя на жену и на маленькую дочь, которая осторожно, двумя ручками, подает матери игрушки из большого сундука. По его лицу расплывается счастливая улыбка, и он уходит на цыпочках.
– Когда-то давным-давно ходил по земле Странник. Никто не знал, кто он, но в каком бы городе он ни появлялся, там начинали происходить вещи странные, невероятные, волшебные…
– Он был маг?
– Этого никто не знал. Может, маг, а может, и кто-то посильней мага.
…Тот год был особенно голодным, а зима особенно лютой. Многие бедняки еле сводили концы с концами и не знали, как им дожить до весны. В маленьком домике на краю села жили сироты: мальчик и девочка. Их родители умерли за пару лет до этого, и сиротам приходилось работать за еду. Иногда их подкармливали добросердечные соседи.
Но в этом году им пришлось тяжело, как никогда. Многие соседи, как ни обливалось у них сердце кровью, сочли невозможным делить скудные запасы еды с чужими детьми, обделяя своих. Перед Зимним Коловоротом у детей оставалась лишь жалкая горсточка муки и пара фунтов гороха и пшена.
Но брат и сестра не унывали. Сестра пошла в лес и набрала там еловых веток. Пахнущий хвоей букет она поставила в старый глиняный кувшин с отколотым горлышком, украсив его скромными елочными игрушками. Растопила снег и хорошенько отмыла комнаты. И хотя пшена оставалось на дне мешочка совсем немного, девочка не пожалела рассыпать на перилах крыльца горсточку зерен для бедных мерзнущих птичек. Ведь так всегда делали на Зимний Коловорот родители. Брат принес огромную вязанку хвороста, чтобы в доме было тепло.
