ГЛАВА 1. Когда сны сбываются, но как-то не так
— З-з-з-з!..
Комар был большим, с лошадь, и надоедливым. Граф Виттор Алжернон де Камельдор пытался скрыться от него под одеялом, на крыше дома, в колодце, но тот находил его везде и снова начинал зудеть под ухом.
— З-з-з-з! Не поз-з-з-здоровится!
Он еще и разговаривает? Граф достал шпагу и постарался проткнуть надоедливого комара, но шпага вдруг обмякла, превратившись в шейный платок, и комароубийства не произошло.
— З-з-з-з! Ну з-з-знаете!
И комар плюнул в графа необычайно ледяной слюной. Граф вздрогнул и в недоумении пробудился. Открыл правый дергающийся глаз. Левый открываться отказывался, норовил снова смежиться, чтобы вернуться в сон, пусть даже с комаром.
— Да проснитесь же!
Комар вдруг резко уменьшился в размерах и превратился в миниатюрную и очень сердитую девушку. Глаза девушки метали молнии, руки были сжаты в кулаки, а ножка то и дело топала в мягкий ковер, которым был застелен пол собственной графской гостиной.
Виттор прикрыл глаз и постарался поразмыслить над вопросом о возможности трансформации видений из наших снов в материальный объект окружающей реальности. О чем-то подобном, кажется, писали отцы основатели практической алхимии, с чьими трудами граф имел счастье или несчастье…
— Подъем! — заорала девушка-комар, не давая графу вдоволь насладиться теоретическими выкладками. В довесок она чем-то грохнула — судя по звуку, кулаком по столу.
Левый глаз тоже резко открылся и тоже стал дергаться.
— Брысь! — вяло отмахнулся от надоеды Виттор.
— Что-о-о? А ну подъем, пьянчуга!
И на бедного Витттора обрушился очередной поток воды. «Опять горничная не сменила воды в вазе с цветами», — досадливо подумал граф, морщась от гнилого запаха. Он постарался придать своему туловищу вертикальное положение. Туловище не слушалось и все время пыталось прильнуть к горизонтали дивана, совершенно манкируя тем обстоятельством, что диван уже превратился в малосухое и, следовательно, малопригодное для сна места.
— Ты кто? — хрипло выдохнул Виттор.
Голова не хотела держаться прямо и все норовила упасть на мокрую грудь.
— А вы кто?
Кажется, разговор зашел в тупик. Хм, слишком быстро.
— Там… — простонал граф.
— Где? Что?
— Третья полка. Янтарная шкатулка. Зеленые пилюли. Одна штука. Растворить в стакане воды. Но не из вазы.
На этом силы покинули Виттора, и его голова таки бессильно свесилась на грудь.
Топ-топ-топ! Цок-цок-цок! Шаги удалились от страдальца, и граф выдохнул с облегчением: пригрезившийся наяву кошмар покинул его. Сон уже снова затягивал мужчину в свои липкие объятья, когда над ухом гаркнули:
— Подъем! Держите свою пилюлю! — после чего кто-то всучил в безвольную руку графа стакан и пробормотал тихо: — Пьяница несчастный! Свалился на мою голову!
— Но-но! — возразил Виттор. Он некоторое время боролся с трясучкой в руке, но все же донес содержимое почти в полном составе до рта и скривился — питье было редкой гадостности. — Это еще надо разобраться, кто на кого свалился!
— Что-о-о? — возмутилось сонное видение, становясь все более и более реальным. — А кто вышвырнул кучера с козел? Кто украл карету, в которой я ехала? Кто схватил меня на плечо и принес сюда? Я уж не говорю о…
Тут девушка замолчала и несколько раз топнула ногой по ковру. Звук вышел приглушенным ввиду толщины оного. Тогда незнакомка подошла к столу и стукнула кулаком.
— Какой кучер? — поморщился Виттор, в голове которого стук отозвался болезненным эхом.
Лекарство начинало действовать. Это означало, что перед полным протрезвлением и выздоровлением графу придется пережить несколько неприятных минут колик, жара и озноба. Слуги знали об этой опасной побочке, поэтому, подав лекарство, всегда удалялись на безопасное расстояние. Но девушка явно не обладала подобным уровнем осведомленности. И продолжила кричать.
