Порыв холодного морского ветра
заставил девочку вздрогнуть. Но она не остановилась. В одном только
сером платье, охваченном широким синим поясом, с босыми ногами, с
сияющими белизной волосами, заплетенными в простую косу, она
медленно шла по пустынному берегу, серому, каменистому – и пела.
Звонкий голос будущей Владычицы должен был благословить воды
Эллейского залива – успокоить обещанный предсказателем шторм,
призвать рыбу в сети и отогнать сирен.
Эйнар кутался в меховой плащ. Вместе
с дядей он стоял на холме у побережья, чуть вдали от толпы
придворных. Вокруг шныряла охрана. По традициям ритуал проводится в
одиночестве, но никто не собирался рисковать Соллит лей Холт –
единственной наследницей недавно погибшей правительницы Нортейла.
Все наблюдали. И мерзли.
Когда песня была допета, Соллит –
дрожащую, посиневшую от холода, с покрасневшим носом и слезами на
глазах – окружили служанки. Укутали в теплые одеяла, напоили чем-то
горячительным. Девчушка закашлялась, но щеки сразу порозовели. На
миг ее взгляд остановился на Эйнаре, и Соллит покраснела еще
больше, смущенно ему улыбнулась.
Эйнар улыбнулся в ответ.
– Она же еще совсем ребенок, – почти
не открывая губ, прошептал он дяде.
– Она твоя будущая жена, – тот не
скрывал ни гордости, ни жадности. – Она твой шанс вернуть нашему
роду былую власть.
Эйнар мысленно закатил глаза. Опять.
Опять эта опостылевшая песня про былое. Былое – вообще, любимое
дядино слово.
Настоящая власть в руках рода лор
Телламонов была лишь в те далекие времена, когда у Кайнара, позже
прозванного Белым, пробудилась великая магия. Он обучался в
Междумирье, в легендарной Академии, и, вернувшись в Нортейл,
перевернул здесь все. Спас их страну от вечной войны, на долгие
века подарил родному острову процветание.
От старшей дочери Кайнара и пошел род
Холтов. Он крепчал, Владычицы мудро правили, а Телламоны постепенно
теряли свое влияние, вырождались, как и их снежные лайки на
семейной псарне. Волосы Эйнара белы, и темно-серые глаза еще не
потеряли вишнёвых вкраплений, но до чистоты Холтовской породы ему
было далеко. Вот Гайнер, наследник лор Ранетрелов, извечных врагов
рода Телламонов, считался куда лучшим кандидатом в первые мужья
Владычицы. Ведь волосы его - как свежее молоко, а денег хватит,
чтобы купить не один флот. Не сравнить с увядающим замком и
скромным доходом в тысячу тернов в год.
Но три дня назад дядя, счастливый,
как никогда, сообщил Эйнару радостную весть – Мудрейший Совет, под
чьим бдительным оком и правили Владычицы Нортейла, одобрил союз
последнего из Телламонов и маленькой Соллит лей Холт. Эйнар знать
не хотел, как дядя это провернул, какие грязные трюки опять
использовал, кого вновь шантажировал, быть может, даже убил… убил,
ради достижения своей цели, как когда-то родителей Эйнара. Знать не
хотел – но узнал. Иначе сильнее не стать.
Дядя крепко сжал плечо Эйнара, даже
сквозь меха причиняя боль. Хотелось стряхнуть его руку, как
мерзкого паука, но из сетей Авеля лор Телламона – сетей
обязательств и традиций, интриг и многолетней лжи – так просто не
выпутаешься. И Эйнар послушно подставил ухо под довольный,
отвратительно-жаркий шепот:
– Она прекрасна, правда, Эйнар?
Прекрасна и так невинна. И ты так собой хорош. Ты взрослый,
загадочный, будешь правильно себя вести – и малышки Соллит сама
вручит тебе свое сердце. А вместе с ним и власть.
– Пока она не заведет себе еще одного
мужа? Или двоих?
Мать Соллит слыла неправильной
Владычицей, противостояла Мудрейшему Совету и так до самой смерти и
хранила верность одному мужчине. Но обычно женщины рода лей Холт
заключали два-три, а то и пять, брачных союзов. И не всегда первый
муж оставался самым важным.
