Переводчик Pavel Sokolov
Составитель Pavel Sokolov
© Сакутаро Хагивара, 2025
© Pavel Sokolov, перевод, 2025
© Pavel Sokolov, составитель, 2025
ISBN 978-5-0067-6526-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Воющий на Луну: предисловие от составителя и переводчика
Хагивара Сакутаро (1886—1942) – поэт, который писал прозу, как стихи, а эссе – как исповеди. Его тексты – это не просто размышления о литературе, искусстве или жизни, но трепетные, почти болезненно откровенные монологи человека, для которого творчество было одновременно и спасением, и проклятием.
В этом сборнике собраны эссе и статьи, в которых Сакутаро говорит о многом: о вине и пьянстве как способе бегства от собственного сознания, о японской поэзии и её столкновении с западными влияниями, о друзьях-писателях – Акутагаве Рюноскэ (1892—1927), Муроо Сайсэе (1889—1962), Вакаяме Бокусуй (1885—1928), Мотодзиро Кадзии (1901—1932), Накахара Тюа (1907—1937) – и о самом себе, вечном скитальце, так и не нашедшем гармонии ни с миром, ни с собой. Особенно впечатляют его рассуждения об Акутагаве и его творчестве. Это ценное свидетельство о жизни гения эпохи модерна.
Хагивара не боится быть противоречивым: восхищается Достоевским и Ницше, но презирает поверхностный гуманизм; называет себя «расточителем жизни», но завидует тем, кто умеет жить экономно – не в деньгах, а в чувствах. Он смеётся над собственными слабостями и тут же страдает от них.
Хагивара Сакутаро – поэт даже в своих эссе. Он не рассуждает – он проживает каждую мысль, и оттого его тексты, написанные почти сто лет назад, остаются удивительно современными. Это не просто наблюдения японского литератора эпох Тайсё и Сёва, но разговор о вечном: о творчестве как одержимости, о поиске красоты в несовершенном мире, о мучительном осознании, что искусство и жизнь редко уживаются в одном человеке. Особенно в эпоху тьмы и мрака.
Этот сборник – возможность услышать голос одного из самых парадоксальных и пронзительных писателей и поэтов Японии. Голос, в котором звучат и ярость, и нежность, и бесконечное одиночество того, кто так и не смог – или не захотел – стать «как все».
25 июля я остановился в гостинице на горячих источниках Югасима. За завтраком служанка как бы между прочим спросила:
– Вы знаете писателя по имени Акутагава?
– Да, знаю. А что?
– Он покончил с собой.
– Что?!
Я был потрясен и переспросил. Самоубийство? Рюноскэ Акутагава? Не может быть. И все же, странное дело, в этом известии чувствовалась некая неопровержимая достоверность. Я велел служанке принести газету, чтобы проверить. Но еще до того, как я увидел газету, какое-то инстинктивное предчувствие убедило меня в том, что случилось нечто ужасное.
Что-то необъяснимое – тревожное беспокойство, чувство, похожее на страх, – словно огонь, пробежало по всем моим нервам. Он, с которым я так тепло беседовал всего несколько дней назад перед его отъездом, действительно покончил с собой. Какая неожиданность, какой гром среди ясного неба! Мне даже показалось, будто я нахожусь в кошмарном, абсурдном сне. Но в глубине души я словно ожидал этого, словно каким-то неосознанным чутьем коснулся чего-то сокровенного.
– Вот оно что!
Увидев фотографию в газете, я сжал губы и простонал от боли, переполнявшей мое сердце. Мне стало тяжело и страшно. Голова внезапно наполнилась кровью, я не мог больше ни о чем думать. Мне казалось, что произошло нечто ужасное. Я понимал, что нельзя оставаться на месте. Как лунатик, я поднялся и почти бегом отправился в гостиницу вверх по реке. Там (в «Юмотокан») остановился Одзаки Сиро с супругой. Тот был потрясен, ошеломлен, а затем, охваченный необычайным волнением, вскочил. В последнее время он многое узнал о личности Акутагавы через меня.
