Cécile Berly
GUILLOTINÉES
Marie-Antoinette, Madame du Barry, Madame Roland, Olympe de Gouges
© Passés composés / Humensis, 2023
© Магнус В., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
КоЛибри>®
За короткое время Революционный трибунал подал женщинам величайший пример, который, без всяких сомнений, надолго им запомнился, ибо всегда беспристрастное правосудие преподает урок, исполненный строгости.
Воспитанная при вероломном и властолюбивом дворе, Мария-Антуанетта переняла пороки своей семьи, что не могло не отразиться на судьбе Франции. Она пожертвовала своим мужем, детьми и целой страной, проливая кровь невинных, растрачивая казну и раскрывая государственные тайны в угоду амбициозным планам Австрийского дома. Не преуспев ни в супружестве, ни в материнстве, она умерла под бременем проклятий тех, кого тщетно пыталась искоренить. Одно ее имя во все времена будет отзываться ужасом в сердцах потомков.
С самого рождения Олимпия де Гуж отличалась богатым воображением. Собственное безумное видение мира она считала природным даром, а свой путь начинала с провокационных жестов и закончила его, примкнув к политическим противникам государства, которые стремились поделить Францию. Олимпия желала стать государственным деятелем и была за это наказана: ее обвинили в заговоре и пренебрежении добродетелью, подобающей ее полу.
Мадам Ролан сочетала в себе блестящий ум с грандиозными планами и философский подход к жизни при малом богатстве. Возомнив себя на мгновение королевой, она окружила себя наемными писателями: подавала им ужин и милостыню, заботилась об их крове и финансовом положении и во всех отношениях была настоящим чудовищем. Ее пренебрежительное отношение к народу и судьям, которых он избрал, надменность и упрямство ее ответов, ироничная приподнятость и твердость, которую она демонстрировала по дороге из здания суда на площадь Революции, доказывают, что она сделала свой выбор без сожалений. Будучи матерью, она пожертвовала материнским инстинктом, желая возвыситься над самой природой. Стремление стать ученой заставило мадам Ролан позабыть о достоинствах своего пола – именно это роковое забвение и привело ее к гибели на эшафоте.
Из статьи, опубликованной в журнале Le Moniteur universel[1]
19 ноября 1793 года[2].
В этой книге рассказывается история четырех женщин, оказавшихся в тюрьме. Их арестовали, заключили под стражу, предали суду, приговорили к смерти, а затем казнили на гильотине. Мария-Антуанетта, свергнутая королева Франции. Манон Ролан, блестящий мастер пера, жена министра и политическая муза. Олимпия де Гуж, писательница и драматург. Мадам Дюбарри, последняя фаворитка Людовика XV. Каждая из четырех женщин по-своему представляла собой все, что так яростно ненавидела революция, и прежде всего была заметна в публичном поле. Они выходили за пределы своих покоев и представляли себя миру, отстаивали личность и идеи и в той или иной мере влияли на окружающих. Осенью 1793 года революция ослабла, сталкиваясь со множеством как внешних, так и внутренних врагов. В конце апреля 1792 года она вступила в войну с целым союзом монархических держав. В то же время разгоралась гражданская война на западе страны, в Вандее, в провинциальных городах поднимались восстания федералистов, бросивших вызов радикальной политике, которую из Парижа проводили монтаньяры, заседавшие в Конвенте. В этих политических и экономических условиях, которые ошибочно называют террором, молодая Республика нуждалась в козлах отпущения, чтобы справиться со всеми трудностями и не дать себя уничтожить.
К декабрю 1793 года не стало Марии-Антуанетты, Олимпии де Гуж, мадам Ролан и мадам Дюбарри – самых выдающихся женщин казнили на гильотине. Революция только что отомстила молодой Республике за ее действия и идеи, которые исходили прежде всего от женщин и которые впоследствии исказили, испортили и извратили. Заточив женщин в темницах, предав их суду и казни, революция навела порядок в столкновении классов и полов: публичного и частного, политического и интимного, мужского и женского. Эти четыре женщины – антигероини революции, не желавшие отступать и потому сметавшие на своем пути врагов как настоящих, так и мнимых. Ведь обезглавленные тела больше не представляли угрозы для нового политического, республиканского и мужского строя.
